Отпуск
Шрифт:
Гости над чем-то смеются, когда я захожу в комнату, а Вадим, первым замечая мое появление, поднимает руку в приветствии:
– О, Сашка, проходи. Я как раз недавно рассказывал ребятам о твоем сегодняшнем подарке.
С деланным смущением кланяюсь присутствующим:
– Ты рассказал им, как наложил штаны при виде дяди Бориных орлов? Ребята, какую версию он вам рассказывает? Как героически противостоял бравому отряду бойцов? Не верьте ни единому слову, а лучше заходите к нам в офис, я попросил дядю Борю сохранить запись с камер видеонаблюдения. Кино, я вас уверяю, прекрасное! Разогреем попкорн в микроволновке
– Я тоже хочу! – подает голос Надя.
Ребята смеются, а я сажусь за стол. Передо мной тут же появляется тарелка, и дальнейшее застолье течет по классической схеме: мы ужинам, выпиваем и желаем имениннику разных благ, не сильно утруждая себя оригинальностью поздравлений.
Оглядываю взглядом веселую, захмелевшую компанию и думаю о том, как мне нравятся эти люди. Большинство наших общих с Вадимом приятелей с детства за годы жизни отсеивалось по естественным причинам. Эти клявшиеся в вечной верности когда-то на школьном дворе друзья все, как один, исчезали из нашей с ним жизни, стоило им упасть в омут семейного счастья. Мы некоторое время пытались таких людей не отпускать и продолжали приглашать на различные совместные мероприятия. Но получив несколько ответов, в духе «простите парни, Мариночка не может», опустили руки. В конце концов, насильно тащить людей в свою жизнь – занятие неблагодарное.
А потом, вдруг начавшие разводиться, многочисленные приятели вновь показывались на нашем с Вадимом горизонте. Мы первое время принимали их с радушием и снова в воздухе звучали жаркие клятвы в вечной дружбе и верности. Однако потом мы убедились, что прояснение в сознании этих людей носит лишь временный характер. «Вечная дружба» всегда длилась ровно до того момента, пока в жизни заблудшего друга не появлялась очередная «Мариночка», которая «не могла». После чего история повторялась сначала.
В конце концов, мы с Вадиком стали с легкой душой отпускать таких людей из жизни и больше внимания уделять тем, чье желание быть рядом не зависело от семейной конъюнктуры.
В отличие от непостоянных друзей, мы с Вадимом не давали друг другу никаких высокопарных обещаний, но не считали себя обязанными выбирать между семейным счастьем и друг другом. Я спокойно воспринял тот факт, что Вадим с какого-то момента будет проводить со мной меньше времени, поскольку он и раньше всегда чувствовал себя неуютно там, где я находился, как рыба в воде. Среди таких же сорвиголов и бесконечных подруг, чьи имена Вадим, как человек приличный, честно старался запоминать до поры до времени. Но потом бросил это дело, как бесперспективное.
Я видел, что моему тихому другу неуютно среди этого культа удовольствия и вечного праздника, в котором проходила моя жизнь. Так что я понимал Вадима и был благодарен за усилия, которые он прикладывает, чтобы составить мне компанию. В качестве ответного жеста старался не слишком часто настаивать на совместных диких вечеринках и стойко поддерживал Вадима в таких вот семейных посиделках, какими был сегодняшний вечер. Послушно слушал разговоры о рыбалке, мини-вэнах и особенностях детского воспитания.
Когда Илья поднялся и пошел на балкон, мы с Вадимом увязались за ним. Мы иногда позволяли себе курить, если выпивали в компании курящих друзей и сейчас, как все эпизодические курильщики, неумело выуживали из протянутой Ильей пачки сигареты.
– Саш,
Затягиваюсь едким дымом и кашляю. Со стороны это выглядит, как будто я поперхнулся от вопроса. Вадим улыбается – он знает ответ.
– Потому что не хочу, Илья, – отвечаю я любопытному приятелю, прокашлявшись.
– Как это не хочешь? – изумляется тот.
– У меня есть очень простая теория на этот счет. Я считаю, что невозможно желать связать себя узами брака, исходя из абстрактного желания женитьбы. Желать жениться или выйти замуж можно за конкретного человека, которого сначала нужно встретить. Потом понять. А потом искренне надеяться, что этот человек примет тебя в ответ со всеми твоими особенностями и благодарить Всевышнего за каждый день, который он соглашается провести с тобой. В вопросе «почему ты не женишься» я вижу призыв к ответственности за несоблюдение какого-то обязательного социального ритуала. А я редко руководствуюсь в своих действиях ритуалами, больше предпочитая следовать чувствам.
– Но если ты говоришь о чувствах, – Илья неловко стряхивает пепел в окно и Вадим заботливо пододвигает ему пепельницу поближе, – неужели тебе не хочется испытать серьезные чувства? Любовь?
– Использование в одной фразе слов «любовь» и «серьезность» вызывает у меня тоску. Уж чему-чему, а любви точно всякая серьезность противопоказана. Хочешь, я расскажу тебе о серьезности?
В какой-то момент наши с Вадимом одноклассники вдруг повально увлеклись серьезными отношениями. Настолько серьезными, что все, как один, парни и девчонки ловко связали себя узами брака. В те моменты, когда ленты социальных сетей белели вуалью, сверкали золотом колец и чернотой смокингов, счастливые друзья с торжественными аватарками призывали меня стать ответственнее и серьезнее.
В их понимании выход замуж или женитьба являлось главным критерием человека, способного брать на себя ответственность. Но знаешь, где сейчас все эти серьезные люди? Большинство из них развелись, матери-одиночки воспитывают детей, некоторые пошли по второму кругу бракосочетания. Разве это серьезно? Разве брошенные дети – это лучший образец ответственности?
Так кто из нас проявляет большую ответственность: я, разумно и трезво принявший себя таким, каким я являюсь и не пытающийся построить замки из песка или они, увлеченные блеском ритуала, не узнавшие толком себя и того, чего они на самом деле хотят в жизни?
Я не святоша, это правда. То, что мы в жизни наломали много дров – это бесспорный факт. Но я изначально признаю себя дровосеком и не пытаюсь изображать строителя. Мои намерения не расходятся с действиями. Ни одной из своих подруг я не клялся в вечной любви и верности, чтобы потом быть застуканным в постели с другой, как это часто происходит в браке. Так что не надо мне говорить про ответственность.
Вадим улыбается. У нас уже был однажды похожий разговор. Вадим тогда, хоть и не разделивший моей позиции до конца, все-таки признал, что в ней есть логика и его несогласие связано исключительно с нашими различиями во взглядах на жизнь. Теперь он, не скрывая, наслаждался нашей беседой, видя себя в запнувшемся в отсутствии аргументов Ильи.