Отпусти меня
Шрифт:
— Ты куда собрался? — бреду в прихожую прикрывая ладонью зевающий рот.
Он несколькими энергичными движениями смахивает с туфель щеткой несуществующую пыль и выпрямляется весь такой серьезный, собранный.
— На старую работу нужно смотаться.
— Так суббота же? — подозрительно прищуриваюсь я.
— Вот именно — суббота, — загадочно отзывается он.
Уже у двери останавливаю его, обнимаю и целую в губы, несмотря на сердитое и недовольное лицо.
Да, что ж ты такой суровый у меня?!
— Удачи
— Угу, — мычит он и уходит.
Несмотря на Сашину холодность и отчужденность, настроение у меня отличное. Не будет же он на меня вечно злиться? Наверняка уже к вечеру успокоиться. Самое главное, что все благополучно разрешилось, и у меня теперь нет причин не доверять мужу.
Варю себе чашечку кофе и в обнимку с планшетом релаксирую, наслаждаясь тишиной и прохладой летнего утра ровно до того момента, пока на телефоне не высвечивается незнакомый номер.
Поднимаю трубку и слышу уверенный мужской голос:
— Могу я услышать Марию Викторовну?
— Я вас слушаю.
— Вас беспокоит Отдел по борьбе с экономическими преступлениями Синюгин Борис Валентинович.
У меня дар речи пропал от шока. Язык прилип к небу, и я не смогла выдавить из себя ничего кроме неразборчивого:
— Э-э-э…
— Скажите, могли бы мы с вами встретиться в понедельник в районе обеда?
С трудом обретя голос, задаю самый главный вопрос:
— А в чем собственно дело?
— Это не телефонный разговор. В двух словах не расскажешь. Я вам в понедельник наберу и сообщу, куда подъехать для дальнейшей беседы, — и с этими словами положил трубку.
Трясущейся рукой кладу телефон на стол и пытаюсь понять, что это вообще было. Надеюсь, что это чей-то глупый розыгрыш. Первая мысль: позвонить Саше. У него полно знакомых в органах. Вот и пускай разузнают, что это за господин Синюгин.
Я снова взяла телефон, но палец завис на кнопке вызова.
Как-то подозрительно все это выглядит.
Пожалуй, стоит подождать и посмотреть, что будет дальше.
Все выходные меня грызло гнетущее чувство беспокойства. Я вся извелась, выстраивая предположения одно страшнее другого и самое неприятное в том, что мое настроение передавалось семье.
Дети изводили своими капризами, выматывая последние нервы, а муж продолжал ходить мрачнее тучи, обижаясь на меня и на весь мир из-за того, что я вся такая неидеальная. В итоге я бесилась пуще прежнего, продолжая жестоко себя накручивать. И чем больше окружающие затягивали гайки, тем сильнее должна была стать отдача.
Наконец, наступил понедельник. Я как примерная домохозяйка с утра отправила мужа на работу, детей отвезла в садик и сама поехала за «Маздой», а заодно и за трудовой книжкой.
Странно было, что никто мне с
По дороге меня настиг звонок от господина Синюгина. Он благодушным тоном попросил встретиться в небольшом кафе неподалеку от самого Управления. Я согласилась и, предварительно забрав, мирно дожидающуюся меня на парковке бара «Маздочку» двинула в центр города, внутри обмирая от страха и нетерпения.
Борис Валентинович оказался солидным мужчиной лет пятидесяти на вид в форме. Жаль, что я никогда не интересовалась звездочками на погонах и теперь не могла определить какой пост занимает мужчина, но судя по его вольготному поведению немаленький.
— Прошу вас, — предложил он мне сесть за столик, на котором уже дымилась чашка экспрессо.
Мужчина пригубил кофе и оценивающе скользнул по мне взглядом. Глаза его похотливо залоснились и мое сердце ёкнуло где-то в районе горла. Слишком хорошо я знала этот взгляд…
Скромно устроившись напротив господина Синюгина, я нервно сцепила ладони в замок и выжидающе посмотрела на мужчину.
Он не заставил себя ждать и без лишних реверансов, как человек, который привык ценить свое время, он положим передо мной тонкую папку с документами.
— Что это? — недоуменно уставилась на него я.
— Документы, изъятые в ходе проверки.
Чуть подрагивающими от нехорошего предчувствия руками я открыла папку и стала внимательно просматривать пожелтевшие от времени листы бумаги.
Это были документы восьмилетней давности. Причем они были явно составлены мной. Я узнавала в них свой стиль. Это были документы на тендеры. Из памяти уже наглухо истерлись события тех лет и я, просмотрев всю папку до конца, непонимающе уставилась на собеседника. Хоть убейте, но я не могла вспомнить, что же могло в них быть противоправного.
— Переверните страницу в начало, — подсказал мужчина, ясно забавляясь моей растерянностью, — Вы готовили этот пакет документов, заведомо зная о его недостоверности. Более того, подделали справки, что бы получить обещанное от руководства вознаграждение, — он наклонился над столом и чуть тише произнес, — Знаете, Мария Викторовна, какая это статья Уголовного Кодекса?
— С чего вы решили, что справки дела я? — сказала я, внимательно рассматривая копии документов, — Это не входило в мои обязанности.
— У нас есть свидетельские показания, а также документы, подтверждающие денежные выплаты на вашу фамилию.
Кажется, я начинала догадываться — чьи именно это были показания и откуда взялись эти документы.
Достав из сумочки телефон и с трудом попадая от охватившей меня паники на кнопки, набрала Вере Ивановне. Телефон оказался отключен.
Осознание, как жестоко меня подставили, накатило удушливой волной.