Отпусти меня
Шрифт:
— Боже, Саш…права была Вера Ивановна. Ты слишком предсказуем…
Муж отложил все еще светящийся смартфон и жестко протянул:
— Та-а-к… Чего я еще не знаю?
— Скорее, чего не знаю я?! — вопреки желанию чуть повышаю голос, — Подставила меня Вера Ивановна и товарищ следователь — это ее человек.
Супруг смотрит недоверчиво, но, похоже, начинает догадываться — к чему идет разговор. Это заметно по его напряженной позе, сцепленным в замок пальцам. Я живу с ним много лет и пойму, если он
— Я все думала, откуда ты мог узнать, что я раньше была любовницей начальника. Об этом знали только два человека, и бабушка никогда в жизни бы не рассказала, так же как твоя мать не рассказала мне про Ирочку.
Саша весь подобрался, явно готовясь к жесткой словесной дуэли.
— Это прошлое, — сухо говорит он.
Я тяжело качаю головой, чувствуя, как в ушах звенит от этого простого движения.
— Это настоящее. Вы вместе работали. Ты мне солгал, про ваш филиал.
Молчит. Видимо, понял, что мне уже обо всем доложили и теперь лихорадочно думает, как оправдаться, но я не хочу ничего слышать. Из всей этой истории есть только один момент интересующий меня.
Я накрываю его руки, своей чуть подрагивающей и, глядя прямо в глаза, спрашиваю:
— Ты спал с ней? Только честно…
Муж отводит взгляд и через несколько мгновений гнетущую тишину разрезает его негромкое:
— Да.
Я знала. Подсознательно уже знала, что он так ответит, потому что просто так без каких-либо авансов с его стороны Ирочка бы не стала выносить мозг мамаше. Где-то в глубине души я готовилась к такому ответу, но все равно это оказалось слишком больно, чтобы даже посмотреть ему в глаза.
В этот момент на кухню забежал Артем и стал конючить:
— Мам, дай конфетку! Ну, мам…мам…, - дергает за рукав халата он.
Усилием воли я заставила себя встать и достать из шкафа целый кулек конфет. Сунула его сыну, лишь бы спровадить с кухни.
— Это было один раз, — тихо говорит Саша, как только Тёмка в обнимку с вожделенной добычей убегает в комнату, — Она подлезла ко мне на корпоративе. Я был пьян и…Маш, — он хватает меня за руку, — Это была ошибка…большая глупость. Я тебя люблю…Машенька…
— Знаю, — шепчу я в ответ и понимаю, что не могу сдержать слез, — Я это знаю.
Он обнимает меня крепко, а я не вырываюсь потому, что силы закончились. Остались только горечь и разочарование.
Саша обхватывает мое лицо ладонями, целует дрожание губы.
— Прости меня…прости. Я люблю только тебя.
Он так редко говорил мне эти слова, что я даже и не вспомню когда в последний раз. Год назад? Два года? Как же быстро приедается семейная жизнь.
Молча, расцепляю, удерживающие меня руки.
— Я устала. Спать хочу.
Он не удерживает. Провожает взглядом побитой собаки. И это мой вечно самоуверенный муж?
— Уложишь
Он рассеянно кивает и открывает холодильник. Там стоит початая бутылка водки. Его рука замирает над ней, а затем он со стоном закрывает дверцу, прислоняясь к ней лбом.
— Иди отдыхай.
В тишине спальни я, не раздеваясь, ложусь на покрывало и моментально проваливаюсь в сон, перед этим подумав, что хорошо было бы проснуться утром и понять, что все это было просто ночным кошмаром.
Глава 6
Бабушка уже минут двадцать буравила меня недобрым взглядом и методично уничтожала заварные пирожные. Пользовалась моментом, пока дед не видит.
— Твоя логика просто убийственна, — глядя поверх очков, выдает она, свое гениальное умозаключение, — Люблю не могу, но простить не могу, потому что дура и сама это признаю. Ты уж определись, пожалуйста, с приоритетами.
— Умеешь ты, посоветовать, — меланхолично говорю я, старательно размешивая сахар в чае.
— А тут советовать не нужно, — пожилая женщина неодобрительно поджимает губы, — Не майся дурью, и не выноси мне мозг. Они у меня и так в последнее время плохо соображают.
— Поменьше налегай на сладкое, глядишь, и голова проясниться, — возвращаю шпильку я.
— Поговори мне тут еще. Ишь, выросла она, а ума не добавилось.
Я скептически посмотрела на нее и тут же вздрогнула, когда бабушка неожиданно шмякнула кулаком по столу, да так, что ее любимые фарфоровые чашечки с жалобным звяканьем подпрыгнули.
— Хватит себе нервы трепать и мужику. Это он сейчас перед тобой на задних лапках скачет, а как побьется о скалы, да и пойдет утешение искать. Да-да. Вот Ирочка обрадуется.
В немом изумлении выпучила глаза на бабушку. Вот чего не ожидала, так это того, что она будет защищать Сашу. Он же ее нелюбимый зять. Все эти годы спала и видела, как бы ему свинью подложить потолще, да погрязнее.
— Ты думаешь, у нас с дедом в жизни все гладко было? — между тем с нажимом продолжает она, буравя меня пристальным взглядом выцветших глаз, — Он знаешь какой в молодости был. Бабы пачками на нем висли.
Я изумленно на нее вылупилась. Никак не получалось представить плешивого и плюгавенького деда в роли настоящего мачо.
— Дед тебе изменял? — в ужасе прошептала я.
— Изменял, конечно, — снисходительно фыркнула бабушка, — Не в открытую, но все же…
— А ты?
— Бесилась, уходила, возвращалась, а потом я поумнела и дед поумнел.
Подробностями бабушка делиться явно не собиралась, хотя, мне и так откровений хватило выше крыши.
Пока я пришибленно переваривала ее слова, бабушка деловито подлила мне крепкого чая, добавила сливок.