Отрава
Шрифт:
– Только никогда больше не лги мне, – попросил он.
– Обещаю. – Она коснулась рукой его лица. Нежно поцеловала прямо в губы. – А теперь пойдем.
Она снова взяла его под руку и повела из парка, через улицу прямо в свой дом.
На следующее утро Карелла явился к Нелсону Райли и застал художника за работой. Казалось, Райли был крайне недоволен столь ранним визитом.
– По пятницам я заканчиваю недельную работу, – сообщил он. – Стараюсь сделать как можно больше, все подготовить к понедельнику. Надо было сначала позвонить.
Перед
– Ради Бога, извините, – сказал Карелла. – Но мне бы хотелось задать вам еще несколько вопросов.
– А где второй коп? Тот, маленький? По крайней мере у него хватало такта сначала позвонить. Вы, очевидно, считаете, что художники сидят и ждут, пока на них снизойдет вдохновение, чтобы начать работу. Я – рабочая лошадка, такая же, как и вы.
– Я все понимаю, – извиняющимся тоном произнес Карелла. – Разница только в том, что я занимаюсь убийствами.
Он не стал уточнять, что занимается двумя убийствами. Для того он и пришел сюда, чтобы узнать, что именно Райли знает о втором преступлении.
– Мне наплевать, над чем вы там работаете, – ворчал Райли, – А я работаю над полотном три на четыре, и у меня уже ноги подкашиваются! Вы думаете, трудно только убийство расследовать? Пойдите посмотрите на эту тетку у стены!
Карелла взглянул на «эту тетку», которая была никакой не теткой, а склоном покрытой снегом горы, по которому скользили лыжники.
– Вы чувствуете, что идет снег? – спросил Райли.
– Нет, – честно признался Карелла.
– Вот и я тоже. А хочу, чтобы шел снег. Но каждый раз, когда я добавляю белый, теряется цвет. Яркие костюмы лыжников, этот алый и ярко-зеленый на флажках на той хижине, насыщенно-коричневая окраска кресел подъемника – видите эти сильные, чистые краски? Я люблю цвет. Но мне каждый раз приходится все переделывать, потому что белый приглушает все остальные цвета. Если я не сумею создать впечатление падающего снега сегодня, то всю неделю буду беситься. И какое мне дело до вашего убийства? И вообще, я уже рассказал все, что знал, другому копу.
– Мистер Райли, – спокойно заметил Карелла, – если вы не нарисуете этот снег, то всего-навсего будете беситься все выходные, если же мы не расколем свой орешек, то кто-то избежит наказания за преступление, и мы будем беситься не только в выходные, но очень и очень долго.
– Послушай, парень, не надо только ныть здесь, ладно? – сказал Райли. – Мне действительно наплевать, даже если вы и завалены работой и мало получаете. Пойди и пожалуйся в Армию Спасения. Никто тебя не заставлял идти в копы.
– Это так, – ответил Карелла. – Но раз уж так случилось, и я здесь, то думаю, вам не так уж трудно проявить хоть каплю вежливости.
– Подумали бы лучше о вежливости сами, прежде чем вламываться к человеку, пытающемуся передать снег, сняли
– Только Господу удается изобразить снег, – глубокомысленно заметил Карелла, и Райли неожиданно расхохотался. Карелла неуверенно улыбнулся: – Так мы можем поговорить?
– Ладно, только по-быстрому, – Райли покачал головой. – У меня действительно полно дел.
«И у меня тоже», – подумал Карелла, но вслух произнес:
– Я лишь хотел напомнить вам о тех людях, о которых вас спрашивал мой коллега.
– Каких людях?
– Друзьях Мэрилин Холлис.
– Снова здорово – Мэрилин и ее друзья, – усмехнулся Райли. – Ей-богу, она не имеет никакого отношения к убийству этого парня, как там его?
– МакКеннон, – подсказал Карелла. – Почему вы считаете, что она не имеет к этому никакого отношения?
– Потому что, во-первых, она была со мной в день его смерти. Вот на этой картине как раз и изображено то место, где мы с ней были. Если внимательно посмотреть, то можно увидеть Мэрилин, вот она, у подъемника, – наклонилась и поправляет крепления. Вот эта девушка в темно-желтой куртке – она все выходные была в этой куртке персикового цвета. Я люблю чистые тона. И потом Мэрилин поклялась, что не имеет никакого отношения к смерти этого парня. А Мэрилин никогда не лжет.
– Все лгут, – сказал Карелла.
– Только не Мэрилин.
«Непорочная Мэрилин, – подумал Карелла. – Хоть причисляй ее к лику святых. Единственный человек во всей вселенной, который никогда не лжет».
– Все, – снова повторил он, сильно напирая на это слово.
«В том числе и я», – подумал он. И даже не произнеся ни слова, – ведь он до сих пор ничего не сказал о смерти Бэзила Холландера. Но ведь и Райли тоже ничего об этом не говорил. Так, может быть, лгут они оба?
– Когда она вам это говорила? – спросил он.
– Говорила что?
– Что не имеет отношения к смерти МакКеннона.
– Мы с ней разговаривали по телефону, после того, как другой коп...
– Уиллис.
– Да, такой маленький. Мы говорили после того, как он у меня побывал. Я сказал, что точно знаю, что она была со мной все выходные, но, может быть, она наняла какого-нибудь бандита, чтобы тот подбросил в чашку яд – мало ли какие у нее были причины? Вот тогда она поклялась мне самыми страшными клятвами, что даже не знала, что МакКеннон умер, пока вы не пришли и не сообщили ей об этом.
– Она именно так и выразилась?
– Примерно так.
– И вы, разумеется, тоже ничего об этом не знали, пока мой коллега не пришел к вам?
– Да, тот маленький.
– Уиллис.
– Ага.
– А почему это вы решили, что мисс Холлис – или кто-либо еще – может нанять убийцу?
– Я не думал об этом серьезно...
– Однако достаточно серьезно, чтобы спросить ее.
– Это было сделано в шутку.
– А, так это вы шутили...
– Да ведь не насчет убийства. Здесь шутки неуместны. Насчет наемного бандита.