Отравленная роза
Шрифт:
– Что ж, вы оба сильны: морально и физически, Аллегра, почему ты молчала? – с интересом спросил маг.
Она не могла встать, даже пошевелиться, слова давались с трудом…
– Так нужно для плана, мой Лорд…
– Ты не чувствовала в этой боли наказания?
Осторожный кашель, отдающийся во всем теле, сколько ребер сломано в этом хрупком теле?
– Чувствовала, мой Лорд, но так было нужно, я виновата… – повторилась она, туго соображая, что происходит.
Смех, шипящий, неприятный.
– У тебя странные понятия о наказании, обычно люди кричат и молят о пощаде, в крайнем случае, о смерти.
– Мне нужно в Хогвартс…
Люциус смотрел на
– Что ж, будь по-твоему. Люциус, подойди.
Он подчинился и подошел, обнажая Темную Метку, потому как им понадобится ассистент, чтобы разыграть небольшой спектакль.
Без оглядки они неслись в больничное крыло, куда совсем недавно доставили Гермиону. Ребята не знали что думать, обвинять в исчезновении из замка было глупо, сейчас не время. Оказывается, она умудрилась выкрасть Карту Мародеров и мантию-невидимку, которые Дамблдор уже вернул в целости и сохранности, что было крайним удивлением, особенно после того, что произошло с их подругой. Как всегда осторожная и правильная Гермиона могла попасться в такую глупую уловку?
– К ней нельзя, мисс Уизли, – строго сказала мадам Помфри сестре Рона.
– Почему? Она же в сознании! – пыталась уговорить Джинни.
– Я всё сказала, – колдомедик повернулась к подлетающим со скоростью разъяренного гриндилоу гриффиндорцам. – И вам тоже.
– Но профессор Дамблдор разрешил… – начал было Гарри, едва не врезавшись в неё.
– Не важно, что сказал Альбус, к ней нельзя, и точка.
Помфри закрыла дверь в больничное крыло, не желая ничего слушать, но на самом деле она жалела Гермиону, лежащую с множеством переломов и жуткой болью после пыточных заклятий. Бедная девочка попросила никого к ней не пускать, особенно Гарри и Рона. Поппи могла поклясться, что вперемешку со стыдом и виной перед всей школой, она до сих пор не может избавиться от шока и оправится еще не скоро. Колдомедик подошла к кровати, на которой лежала забинтованная Гермиона: взгляд в потолок, слезы, стекающие на подушку, она выглядела так, словно из неё высосал душу дементор. Сердце мадам Помфри разрывалось от жалости. Пустота в карих глазах… Несмотря на глупый поступок Гермиона – хорошая девочка, каждый может оступиться, но никто не в силах сдержать чувства, особенно такие сильные, как любовь…
Гарри и Рон смогли попасть в больничное крыло только через три дня, им было глубоко плевать на воровство, главное, что Гермиона осталась жива. Они успели выведать всю информацию у Тонкс… Их подруга лежала на боку и не шевелилась. Ребята попытались заговорить:
– Гермиона, – негромко позвал Рон.
Никакой реакции, глаза открыты, уставлены в пустоту, а каштановые волосы заколоты в пучок с неаккуратными петухами, бледное лицо… Им стало страшно от того, как сильно на неё повлияли последние события, Гермиона едва оправилась от битвы в Министерстве Магии, как тут… Дамблдор сказал, что она некоторое время пробудет в больничном крыле, но её уже можно навещать. Страшно смотреть на неё такую. В голове у Гарри сразу же всплыли рассказы Невилла о том, как сошли с ума его родители, подвергшиеся Круциатусу, но Гермиона… она ведь такая сильная, она не поддастся безумию и вернется к ним. Страшный взгляд, бездушный…
– Простите… – совсем тихо произнесла она. – Я не знала, что всё так получится, он уговаривал…
Из уголка глаз прочертила дорожку слезинка. Мерлин, она такая хрупкая.
Их Гермиона.
– Мы не виним тебя, – тихо сказал Гарри, присаживаясь на край кушетки. Он
– Нет, тебе лучше лежать.
Но она не послушалась и теперь обнимала Гарри, тихо плакала на его плече; он чувствовал, как намокает его рубашка, но только крепче прижимал её к себе. Она с ними, живая…
– Простите… – шепнула она всхлипывая.
Рон сел на другой край кровати и стал гладить её по спине. Нужно показать, что она не одна, что всё что было, не сможет вывести из равновесия сильную и выносливую всезнайку Грейнджер.
– Ничего, всё будет хорошо, – прошептал Гарри. – Мы с тобой, всё прошло, всё закончилось.
Слова, глупые, но они могли помочь, могли спасти от угрызений совести.
– Гарри, мне страшно, – приглушенно проговорила она в его рубашку. – Мне до сих пор кажется, что я там, я всех подвела, из-за меня вся школа могла быть в опасности. О, Гарри…
Из-за ширмы показалась мадам Помфри с подносом, на котором громоздилось множество зелий разного цвета.
– Ей что, всё это пить придется? – в ужасе сказал Рон.
– Ну, если хотите, чтобы мисс Грейнджер побыстрей поправилась.
Странно было то, что на слёзы пациентов Помфри обычно реагировала выпроваживанием посетителей, но в этот раз она почему-то решила иначе, правда, им все равно пришлось уйти.
– Мистер Поттер, мистер Уизли. Мисс Грейнджер пора принимать лекарства, вы можете остаться, только подождите в коридоре недолго.
Но эти слова произвели обратный эффект, Гермиона только сильнее вцепилась в Гарри, не выплакав еще один литр слёз, но затем она все же выпустила друга из объятий и уставилась в пол.
– Гермиона, мы зайдем попозже, после зельеварения, – сказал Рон. – Тебе принести что-нибудь?
Она покачала головой из стороны в сторону, как тряпичная кукла, и вздохнула. Парни переглянулись и с тяжкими чувствами покинули больничное крыло.
– Я убью этого ублюдка! – злостно кинул Гарри, как только они вышли за дверь.
– Его уже ищут авроры, хотя вряд ли найдут… И кто бы мог подумать, что он окажется Пожирателем Смерти…
Всё что нужно было делать, это без конца ныть, плакать и извиняться с пустыми глазами – это получалось легко, если подумать о том, что Круциатус был не фальшивым и переломал мне много ребер – адская боль, ни с чем несравнимая, ужасная. Темный Лорд очень силен в пыточных заклятиях, это я осознать успела, прежде чем провалиться в некое подобие транса, когда ничего не понимаешь, но дышишь, можешь говорить и даже ходить.
Сегодня утром в больничное крыло наведался Кингсли Бруствер, чтобы я могла дать показания. Никто, естественно, не собирался отчислять меня из школы за побег, по той простой причине, что Гермиона – магглорожденная ведьма, и за стенами Хогвартса её может ждать то же, что и во время побега. План был прост, только пришлось подставить одного из Пожирателей, которому доверяла грязнокровка по чистой случайности. Виктор Крам – известный спортсмен из Болгарии недавно вступил в ряды Лорда. Он прибыл в Малфой-мэнор, его взгляд на меня в облике Грейнджер. Оказалось, парень действительно неровно дышал к ней. Глаза полные ужаса, Виктор еще не успел научиться отделять эмоции и превратиться в хладнокровное чудовище. Едва ли старше меня, он был еще юн и неопытен, Крам был тем, кого не жалко потерять в бою, кого не жалко раскрыть перед аврорами.