Отравленная роза
Шрифт:
— С каких это пор ты меня «сэром» называешь?
— С тех пор, как вы называете меня «Поттер».
— Ага, очень остроумно, — проворчал Хагрид. — Обхохочешься. Перехитрил меня и рад, да? Ладно уж, заходите, козявки неблагодарные...
Сердито бурча, он посторонился, пропуская нас в дом. Я шмыгнула в дверь следом за Гарри, вид у меня был испуганный, особенно после того, как я снова едва не стала походить на груду кровавого мяса.
— Ну? — буркнул Хагрид, когда мы уселись за громадный деревянный стол. Клык тут же положил морду на колени Гарри и обслюнявил ему мантию. —
— Нет, — быстро ответил Гарри. — Просто хотели повидаться.
— Мы соскучились! — сказала я дрожащим голосом.
— Соскучились, вон оно что, — хмыкнул Хагрид. — Ага, как же.
Он принялся возиться у очага, пристроил на огне громадный медный чайник, не переставая ворчать себе под нос. Наконец он с грохотом поставил на стол три кружки вместимостью с ведро, до краев налитые чаем цвета красного дерева, и тарелку с печеньем. Я знаю, Хагрид действительно переживал за нас, он даже навещал меня в больничном крыле, когда я была якобы без сознания.
— Хагрид, — нерешительно начала я, когда лесничий тоже сел за стол и так яростно принялся чистить картошку, словно каждый клубень нанес ему личную обиду, — мы правда хотели продолжать занятия по уходу за магическими существами...
Он громко шмыгнул носом. Показалось, что часть соплей попала на картошку, и я в душе порадовалась, что мы не останемся на обед.
— Правда! — настаивала я. — Просто мы никак не могли втиснуть эти уроки в свое расписание.
— Ага, как же, — снова хмыкнул Хагрид.
Послышался странный хлюпающий звук, мы в тревоге оглянулись. Я тоненько взвизгнула, Рон вскочил с места и перебежал на другую сторону стола, подальше от угла, где стоял большой бочонок — мы его сперва не заметили. В бочонке копошились какие-то червяки по футу длиной, белые и скользкие.
— Что это, Хагрид? — спросил Гарри, стараясь, чтобы в его голосе прозвучал интерес, а не омерзение, но печенье все-таки отложил.
— А, просто гигантские личинки.
— И кто из них вырастет? — спросил Рон со страхом.
— Никто из них не вырастет, — проворчал Хагрид. — Я их скормлю Арагогу.
И вдруг он разрыдался.
— Хагрид! Что случилось?
— Он... он... — всхлипывал Хагрид. Слезы ручьями текли из его черных, как жуки, глаз. Он вытер лицо фартуком. — Он... Арагог... Кажись, он помирает... Все лето хворал и никак не пойдет на поправку... Прямо не знаю, что со мной будет, если он... если он... Мы с ним так долго были вместе...
Минута молчания, словно перед похоронами еще жившего. Я с трудом сдерживала смех. Мерлин, какая чушь! Эта тупая оглобля Хагрид переживает из-за своего милого питомца – огромного паука, враждебно настроенного к людям. Мое лицо едва не выразило презрение, противно…
– Всё будет хорошо, – тихо сказала я.
– Да, но надежды мало, – полувеликан всхлипнул. – Гермиона, скажи лучше, как ты? Тонкс рассказала мне об этом чудовищном случае с, как там его, Крамом.
Мерлин, чего-то подобного стоило ожидать.
– Я… я нормально, – лишь выдавила я, понурив голову.
– Как удалось сбежать?
– Хагрид,
– Я, правда... Правда бы рассказала, если бы помнила, – промямлила я.
– Дамблдор говорил, что тебя сильно покалечили.
Я резко соскочила с громоздкого табурета и сжала кулаки.
– Хватит, пожалуйста.
Я развернулась и пошла к двери.
– Гермиона, стой!
Меня нагнал Гарри и схватил за плечи.
– Гарри, всё нормально, правда, я пойду в замок, не переживай за меня.
Я явно переигрывала с психическим состоянием, однако он не стал докучать.
– До свидания, – попрощалась я с Хагридом и вышла за дверь.
Сколько еще придется терпеть, выкручиваться, чтобы все отстали? Неужели непонятно? – мне плохо! Я бежала к вечернему замку, в котором уже загорались огни. Редкие окна мелькали в полутьме делая замок… романтичнее, что ли? А я улыбалась и тихо смеялась, не понимая, что на меня нашло. Долго еще придется терпеть это всё? Лорду нужны сведения, но спустя неделю после выписки из больничного крыла я ничего нового не узнала.
В башню Гриффиндора идти не хотелось. Библиотека, уже не имевшая ничего нового для моего разума, отпадала. Проходя по третьему этажу, я заметила Драко. Он был один и целенаправленно куда-то шел, немного сутулясь. Что-то подсказывало, что он не просто прогуливается. Интересно, что за артефакт Люциус с сыном пытались починить у Боргина в Лютном переулке? Попасть вещь в Хогвартс никак не могла, Филч проверял всех студентов по приезду в Хогвартс специальным детектером, выявляющим черную магию. Может, тот поход в лавочку тёмных вещиц вовсе никак не относится к заданию Драко? Однако вел он себя странно.
Меня разрывало от любопытства, хотя с другой стороны стоял ясный приказ Волан-де-Морта о невмешательстве. Драко скрылся на лестничной клетке. Интерес всё же победил, и я тихонько последовала за ним. Может, всё это предрассудки, может, он просто идет к какому-нибудь преподавателю на отработку или еще по каким делам?
Восьмой этаж, тихо, никого нет. Одно известно точно – здесь располагалась Выручай-комната, но я ни разу не была в ней. Гермиона говорила, что вход находится напротив картины троллей в пачках. Остановившись перед поворотом, я осторожно выглянула за угол. Странное ощущение, словно во мне борются две противоположности: не влезать в задание Драко или же наоборот ослушаться. Недавно я уже испытала на себе гнев хозяина и больше не хотелось.
Драко стоял напротив глухой стены. Мерлин, что же ему поручили? Он оглянулся по сторонам, и внезапно я почувствовала, как кто-то буквально дышит мне в спину, возможно, это были друзья Малфоя, подстраховывающие у цели. На автомате я выхватила палочку из кармана и резко развернулась, душа ушла в пятки.
– Мисс Грейнджер? Вы собираетесь на меня напасть?
Скептически поднятая бровь. Эти черные глаза. Ненавижу их, проклинаю, они забирают остатки самообладания, заставлют руки трястись, а язык заплетаться. Ощущение обжигающей боли. Воздух потерялся где-то по пути в легкие.