Отравленная роза
Шрифт:
— Не переживай, это все еще я, — зачем-то напомнила я псу.
Отражение. Ладонь прошлась по лоснящимся длинным волосам от головы к шее и плечам. Пожалуй, ничего больше в себе менять не стоит. Бокал с кроваво-красной жидкостью оказался у губ. Глоток. Я покрутилась у импровизированного зеркала.
— А ты, оказывается, можешь быть женственной, Аллегра… — довольно протянула я, прикусывая губу посексуальнее и делая искушенный взгляд.
Глупость, но приятно, осознать, что ты теперь женщина не только в физическом плане, спасибо
— Вы только заметили? — раздался в библиотеке насмешливый голос.
Я дернулась, бокал с вином выскочил из рук, разбился на множество осколков и красные капли забрызгали брюки.
— Мистер Малфой, а вы не должны быть на балу? — произнесла я, взглянув на часы; он ушел только полтора часа назад.
— Я никогда не задерживаюсь на таких мероприятиях надолго.
Немного пристыжено за то, что меня застукали за откровенным нарциссизмом, я склеила бокал, поставила его на ближайший стеллаж и убрала пятна напитка с пола и своей одежды.
— Кажется, я говорил вам не пускать собак на софу, — немного повысив голос, произнес он.
Освальд и Дик решили удалиться с дивана от одного только взгляда хозяина. Они подошли ко мне с обеих сторон и ткнулись мокрыми носами в ладони. Предали хозяина. Им просто ласки не хватает. Немного неуверенно я погладила послушные головы питомцев под пристальный, но мягкий взгляд Люциуса. Уголки его губ поднялись в одобрительной улыбке.
— Аллегра, вы опять рискуете быть рассекреченной моей женой, разгуливая по дому в своем обличии.
— Прошу прощения, я немного…
— Расслабились? — продолжил за меня Люциус.
Подойдя к столику возле дивана, он взял в руки бутылку с синей этикеткой, в которой осталось меньше половины.
Сейчас съязвит по поводу детского алкоголизма, зуб даю…
— Вы, похоже, решили уничтожить мои погреба, — с легкой усмешкой произнес он. — «Каберне Совиньон из долины Напа», неплохой выбор, однако я бы посоветовал вам нечто получше.
— Боюсь, что я неплохо разбираюсь в винах, мистер Малфой, мне это подходит.
Я взяла стакан с полки и подошла к дивану, аккуратно села, положив ногу на ногу, и потянулась за поставленной на место бутылкой.
— Вы позволите?
Опять это ощущение, от которого кровь стынет в жилах. Не могу привыкнуть к такому обращению, в очередной раз манеры «Мистера Утопия» меня озадачивают. Я позволила поухаживать за собой, Люциус налил вина, к моему удивлению наколдовал еще один бокал и вылил в него остатки, затем сел на соседнее кресло и ослабил воротник парадной рубашки. Сама элегантность… Чем обязана такой компании, а главное: с чего вдруг он ведет себя столь фривольно?
— Мне казалось, женщина должна быть в стельку после такого количества вина, — сказал он, рассматривая содержимое бокала на предмет качества.
— У меня неплохая выдержка.
— Вы говорите о себе как о вине.
Он назвал меня женщиной? Завуалированный
— Как прием? — спросила я, убивая паузу.
— Красиво, эффектно, — начал он неестественно восторженно, — много красивых женщин, влиятельных представителей разных слоев, впрочем, как всегда скучно.
Эти слова выразили и мое мнение о подобных вечерах.
~~
— Аллегра, вино влияет на вас благотворно.
Уже привычная изогнутая бровь на ее личике.
— Откуда такие выводы? — спросила она, делая небольшой глоток.
— Вы не дерзите, адекватно поддерживаете беседу и не стремитесь перегрызть мне глотку…
— Достаточно, я поняла, — немного смущенно остановила она, краснея, а затем улыбаясь. — Я должна извиниться за свое поведение.
— Извинения приняты, — утвердил Люциус. — Признаться, я могу понять вас.
Удивление начинающих пьянеть ясных глаз.
— Надеюсь, вам не покажутся оскорбительными мои слова, — вдруг сказал он и, не встретив препятствий, продолжил: — Смею предположить, что это защитная реакция на всех мужчин, после того, что с вами произошло.
Задумчивость в темной головке, прикушенная губа…
— Я думаю, что начинаю отходить, и, как считала раньше, во мне не зарождается феминизм.
— Очень на это надеюсь, вы были просто невыносимы в эти недели, — Люциус одернул себя, понимая, что случайно сказал двусмысленную фразу.
Аллегра решила проигнорировать её или же просто не заметила.
Измученная улыбка, ладонь, приложенная к лицу, легкий вдох.
— О да, я просто само совершенство.
Сарказм, но на этот раз шутливый и над собой.
— Сегодня я был поражен вашими способностями, действительно не ожидал подобного мастерства.
— Спасибо, кажется, шпагой я владею лучше, чем волшебной палочкой.
Люциус ушел в мысли ненадолго, оставив Аллегру ласкать довольные морды собак, опять обступивших ее со всех сторон. Животный магнетизм какой-то, собаки чувствуют плохого человека и никогда не подойдут к таковому, значит, юная мисс Кэрроу не является средоточием злобы и негатива, ее душа все еще чиста, не обагрена чужой кровью. Но это только пока…
— Аллегра, вы боитесь? Завтра предстоит нечто страшное…
Взгляд оторвался от собак и устремился к нему, и через несколько секунд молчания она произнесла негромко:
— Я не знаю, чего мне стоит бояться. В любом случае, я выбрала свой путь.
Несмотря на тишину, в её голосе чувствовалась уверенность, неподдельный крепкий фундамент.
— Лишить человека жизни непросто, если вам придется это сделать…
Молчание в ответ… Но она собралась.
— Мистер Малфой, я не хочу сеять в своей голове сомнения в том, чего может и не произойти.