Отравленная роза

Anya Shinigami

– Объясни мне, зачем нужно ввязываться в опасное дело, которое даже не тебе поручили?

– Это отличный способ прочно обосноваться на малфоевской шее.

– Какую игру ты ведешь? Зачем он тебе?

– Папочка, Люциус будет очень предан и полезен мне, неужели ты не понимаешь? Он станет помогать, когда мне это понадобится, но уже без выгоды...

– Хм… – задумался Амикус, потирая подбородок нарисованными пальцами. – Ты хочешь привязать его к себе ради выгоды?

– Ну, естественно, это же очевидно!

Ладно,

поигрались в невинность, и хватит…

– А, как же слова про его человечность, заботу по отношению к тебе, средство от одиночества?

Я расхохоталась, схватившись за живот.

– Это был розыгрыш, представление, отец, неужели ты повелся?

– Зачем ты делала это со мной, заставила выслушивать весь этот бред?

– Ты, наверное, расстроишься, если я скажу, что не ты был главным зрителем в шоу.

До портрета медленно доходило.

– Ты знала, что он подслушивает?

– Да, я знала, в камине сигнальные чары, моя палочка завибрировала в кармане, когда он явился в дом, – я продолжала хохотать. – Прости, что не предупредила, ты бы не играл свою роль так добросовестно.

– Но ведь ты сказала слишком много. Дала ему довольно опасную информацию про положение своих дел.

– О, поверь, я ни капельки не скомпрометировала себя. Сказала лишь то, что он должен был услышать, склонить его к жалости, пониманию.

По очереди мысли образовывались в нарисованной голове.

– Собираешься влюбить его в себя?

– В точку. Ты сам говорил, что Люциус опасный человек. Я это прекрасно знаю и собираюсь привязать его на короткий поводок, с ошейником шипованным внутрь.

По лицу отца нельзя было сказать, что он сложил все свои мысли и мои слова в окончательную картину.

– Я не понимаю, как изменит ваши отношения одна ночь?

Самодовольная ухмылка на моем лице.

– Помани пса куском мяса. Если ты заметил, все, что я делаю сейчас, это драконю его.

Амикус замолчал, он сам хотел, чтобы Люциус заботился обо мне, но я хочу этого немного иначе… вполне реально перевоспитать его.

– Ради этого ты собираешься так рисковать? – смягчился он, принимая все аргументы, понимая, что его дочь, в самом деле, не так проста.

– Риск – удел отчаянных, а кто, как не я сейчас в шатком положении? Успех этого дела свяжет нас с Люциусом еще одной нитью, доверием. Мы сможем опираться друг на друга в любых ситуациях.

– Аллегра, это правда опасно, – уже беспокоился Амикус.

– У меня, наверное, не представится больше такого шанса, – со вздохом произнесла я. – Ты когда-нибудь видел, чтобы лорд Люциус Малфой просил у кого-либо помощи?

– Следствие безвыходной ситуации, – констатировал факт отец.

– Нет, следствие моих манипуляций...

Глаза мужчины расширились от ужаса.

– Аллегра!

– Да, это я перекрыла ему кислород в министерстве. Его главная пешка – Уэльском Дженнингс – крыса из отдела кадров дал ему ложную

информацию.

Ненадолго в комнате повисло молчание, мне было так хорошо, так весело, я стала кружиться по комнате, осознавая собственную гениальность.

– Не понимаю, как рядовой служащий министерства мог сыграть тебе на руку, а главное, чем ты его переманила? Будь добра, прекрати танцевать! – прикрикнул Амикус; я нехотя остановила свой вальс. – Скажи еще, как ты пронесешь антидот Веритасерума в тюремную камеру, ты правда разработала универсальное зелье?

– Сколько вопросов! Слушай внимательно, отец, я, конечно, хорошо разбираюсь в зельях, но до разработок еще не дошло, – насмеявшись вдоволь, заговорила я, но встретившись с еще одним взглядом непонимания, продолжила серьезно: – Уэльском – брат главы отдела по борьбе с финансовыми преступлениями, коррупцией, поэтому он ценен для Малфоя и для меня. Он подсунул ему сведения о ходе дела. Никакой «дипломатической неприкосновенности» у Уэмпшира нет, до него можно добраться, а также легко подкупить судебного исполнителя Джаретта Мингса, чтобы тот заменил сыворотку правды на простую воду. С этим я тоже поговорила, и он действительно это сделает, дело за малым: шантаж Роджера.

– Только не говори, что разговаривала с приставом в моем обличии… – протянул отец, выстраивающий логическую цепочку.

– Ты вроде бы вырастил умную дочь, – ухмыльнулась я. – Нет, я разговаривала с ним в облике Дженнингса-старшего, он воспринял это как приказ с небольшой премией, поклялся молчать, он слюной исходит на своего наставника.

– А если настоящий Дженнингс под руку попадется?

– Не попадется, Джаретту было велено не распространяться.

– Ловко, но все равно ненадежно.

– К счастью, здесь присутствует внушительная доля везения. Я сделала это вчера, после того как Максимус Дженнингс отправился к своим родственникам в Болгарию, а вернется он только к суду.

Сиятельная улыбка, подаренная задумчивому портрету… Амикус просто не мог поверить в то, что слышит. Непроницаемая маска на масляном лице, а внутри – сложные мыслительные процессы.

– Что насчет дочки Роджера? Ты ведь собираешься превратиться в нее, но как донести о ее похищении отцу? Это все бессмысленно… В камеру не пустят с двусторонним зеркалом, там магия вообще не работает.

– Я не собираюсь использовать двустороннее зеркало, подойдет и обычная маггловская видеокамера.

Он не мог поверить…

– Аллегра, ты ужасна…

– Спасибо, отец, это самое лучшее, что я когда-либо слышала от тебя.

Портрет засмеялся, а я улыбалась, глядя в карие глаза Амикуса.

– Ты неповторима, так легко обставить Люциуса я бы не смог.

– Не в обиду сказано, но именно поэтому он правая рука Лорда, а не ты. Ничего, скоро эта ситуация изменится.

– Я не могу на тебя сердиться, еще немного, и я буду горд за тебя.