Отражение в стекле
Шрифт:
К слову, Артём только сейчас обратил внимание на пепельно-белое каре Вики, заменившее светло-коричневые хвостики, бывшие ей не так к лицу. Удивительно, как может преобразиться человек от столь мелких деталей.
– Да, благодарю. Вы так и не ответили на мой вопрос, Валентин Павлович.
Глаза знатока науки пугающе сверкнули, а лицо зазмеилось одной страшной улыбкой.
– Вы, Артём, в первую очередь являетесь арендатором, пусть и почти другом семьи…
– …Почти.
– Не важно. А мне мешает этот факт именовать
– Ах, требуете… Вы противоречите самому себе, господин кандидат наук. Официально-деловые отношения, как Вы выразились, предполагают обращение субъектов данных отношений друг другу в уважительной степени. Вы же настаиваете на дружбе и не можете обратиться ко мне менее официально. Возможно, стоит наконец определиться, чего же Вы сами хотите от наших диалогов?
– Мальчики…
Валентин сидел насупившись, пытаясь испепелить собеседника взглядом, но вдруг переменился в лице, посмотрел на Вику и громко рассмеялся. И без того испуганное лицо девушки теперь и вовсе застыло в недоумении.
– Ты слышишь, Федотова? Ты слышишь этот запах? Это Запах поражения! Я впервые проиграл словесный спор! Должен признать, Артём, ты меня подловил. А как вы резко сменили стиль речи на более сухой, чтобы показать свой боевой оскал? Это был поистине сильный ход, коллега! Я принимаю поражение, и в знак примирения прошу одарить меня рукопожатием.
Артём не нашёлся, чем ответить, и пожал протянутую ему руку. Пусть она и была по хищному длинной, ему не составило труда уместись её в своей кисти, бывшей как будто в два раза больше кисти ученого.
– Не сердись на меня, Артём. Я всё-таки ученый, а для нас отстаивание собственного мнения – дело чести, подобно средневековым рыцарям.
– Да, и это вдвойне иронично: мы, кажется, не в четырнадцатом веке. Но я понимаю и вовсе не сержусь. Однако в следующий раз напомните, что спорить с Вами… с тобой, Валентин – дело не из лёгких.
– Брось! Ты меня в одну фразу на место поставил! Таких бы людей в политику, да побольше… мигом бы всё на этой арене на свои места встало.
– Ладно, хватит дискуссий на сегодня, – вошла в диалог Вика. – Мне кажется, что мы задерживаем Артёма. Вы ведь по делу, не так ли?
– Просто взять плату за аренду, если точнее.
– Ах, это! Что же сразу не сказал? Сидим здесь, как дети в песочнице, спорим, людей от дел отвлекаем!
– Мои дела не настолько важны, они могут и подождать, не беспокойся.
– Даже слышать не хочу об этом! Мы и без того задержали тебя своим чаепитием, к тому же… и нам уже пора за работу. Пока опаляет небесное светило, полагается закончить всё, что способно помешать вечернему мероприятию.
– Мы собрались сегодня в кино, – объяснила Вика. – Заняли последние места на сеанс.
– А
– Благодарю, конечно, но именно на этот вечер у меня есть свои некоторые неотложные дела, чья важность близка к исключительной.
«Ловко» – подметил Сущность.
– Что печально вдвойне! – продолжал сокрушаться Федотов. – А говоришь, что и дела-то неважные. Кстати, Артём, не маскируй свой стиль речи. Воистину, это услада для моих ушей, когда ты говоришь с этаким… высоким уклоном, если позволишь.
– Постараюсь. Что же, рад был повидаться, но… труба зовёт! До свидания.
– До свидания! – хором ответили господа Федотовы.
– Твою мать… – раздосадовано выдохнул Артём, когда дверь закрылась.
«А я что говорил?! Эти психи эволюционируют! Они либо пытаются косить под образ «счастливой Американской семьи», или просто сбежали из соответствующего их колориту заведения!»
«Или поздно отправлены в отпуск от тамошних работодателей. Ладно, главное, что они честные квартиранты. Потом ещё покопаюсь с их тараканами»
«И свихнёшься тоже! Помилуй!»
Чаепитие пробудило нарастающее ближе к полудню чувство голода. Артём помнил, что где-то рядом в этих дворах затерялось небольшое кафе, где ему особо нравились обеды.
«Как думаешь, забежать успеем?»
«Да уж Вера-то от тебя уже никуда не убежит! Иди, заешь горе, пока это на мозг ничем таким не отразилось. Было бы неплохо ещё и траур объявить по поводу общения с этой суперсемейкой, но выплакаться – тоже вариант!»
«Эх, выслать бы тебя куда с твоими шутками подальше, да ведь некуда»
«Да и не выслал бы, скучнее стал бы! А так… уже и поязвить нельзя»
Не желая продолжать бессмысленную перепалку, Артём предался созерцанию скудных пейзажей города. Мир утопал в бледной зелёной дымке из пыльцы, отчего полуденное солнце заметно пригревало, будто лучи его ещё сильнее раскалялись в вязком воздухе. Отсутствие ветра дополнило эффект замирания в самое жаркое время дня: даже птицы, обычно весело щебечущие и перелетающие с ветвей одного дерева на другое, смолкли и запрятались в молодой листве. Однако ничего не могло помешать гуляющим детям, чьи резкие крики были слышны будто бы отовсюду одновременно. Сырая земля впитывала в себя влагу последнего снега, чьи мелкие, толщиной с половину пальца чёрные кучки, лежали, прячась в тенях домов, что ещё раз говорило об окончательно вступившей в свои владения весне, готовящейся к очередной смене времени года, продолжая бесконечный цикл жизни, чьи зелёные острова выглядели ничтожно маленькими, пусть и устойчивыми на фоне серых громадин с клетчатым узором.