Отражение в стекле
Шрифт:
– Не сошёл ведь, не так ли? Хотя это как посмотреть, конечно… сама-то тут что делаешь?
– Я? Я к родителям приходила.
– К родителям?
– Они погибли в автокатастрофе восемь лет назад. Какой-то упырь летел на красный, да так и впаялся… сам сдох, да маму с папой прихватил.
– Мне жаль… чёрт, прости, мне не стоило спрашивать.
– Всё нормально. Я всё это время у бабушки жила, у той самой, о которой рассказывала. Вот ей сложно
– Логично.
– Ты закончил? Могли бы пройтись, если ты не против.
Артём обернулся, вглядываясь в застывшие глаза Веры.
– Будет ещё время поговорить, так что можем идти отсюда.
– Вот и отлично. Ты так ей всё рассказывал… это трогательно смотрелось со стороны. Думала сразу прервать, но мешать сильно не хотелось; для тебя это, похоже, личное.
– Просто я, видимо, до сих пор не отошёл от её ухода. Она была всем в моей жизни.
– Но ведь невозможно всю жизнь думать о мёртвом человеке! Ты и сам говорил об этом только что, нужно двигаться дальше. Кстати, там упоминалась какая-то Марго….
– Соседка. Встретились на крыше, она хороший собеседник.
– А я хороший собеседник?
– И ты хороший собеседник.
– Что-то ты не слишком так уверенно это говоришь!
– А разве сильно много зависит от того, что я говорю, и как?
– Для девушки даже то, как ты дышишь, может стать причиной для вопросов.
– В таком случае, я должен попросить прощения. Этого я не знал.
– Почему ты вечно пытаешься извиниться?
– Так если виноват-то?
– Да не виноват ты ни в чём! У нас тут не как с законами: незнание освобождает от ответственности… но только в первый раз!
– А если будет второй?
– Должен будешь.
– Должен буду что?
Алиса игриво заулыбалась.
– Не зна-аю, – начала она растягивать слова. – Но проверять не стоит! Кто знает, что мне в голову взбредёт, не так ли?
– Так точно, мисс!
«Ты уже здесь?»
– Артём, а как вы с Верой познакомились?
– Это долгая история, и она не про знакомство. Главный вопрос в том, как по итогу мы сошлись.
– И как вы сошлись?
– А эта история ещё более долгая, чем история знакомства как… как знакомства! Не в смысле «о, привет, мы встретились!», а в плане… понимаешь, познания друг друга как людей!
– Понимаю…
– К сожалению. Или к счастью, я пока что не уверен.
– Вечно-то ты в чём-то не уверен…
– Такой человек: моя уверенность хранится в определённых вещах и открывается только по праздникам.
– А в каких вещах? – тут же воспользовалась возможностью Алиса.
– Это ещё бы вспомнить…
«База, вызывает Артём, приём»
«База временно недоступна, поживи пока сам, а я немного занят»
«Чем ты вообще можешь быть занят?»
«Придумываю. Не приставай. Это сюрприз!»
«Ох, интригант нашёлся»
– Артём?
– Да, я здесь!
– До тебя прям не достучаться, – тихо рассмеялась Алиса. – О чём задумался?
– Да так… о своём.
– О чём, о своём?
– Но ведь ты не поверишь, если я скажу, что общался со своим протеже, не так ли?
– Не поверю, – девушка наивно улыбалась.
– Вот! Поэтому я и сказал, что «думаю о своём».
– А на самом деле что делал?
– Разговаривал с протеже, – теперь настала очередь Артёма выпустить наивную улыбку в вольное плавание по всему лицу. Улыбались, в основном, глаза. Алиса же, кажется, не поняла шутки и строго скрестила бровки домиком.
– Ты врёшь.
– С чего бы вдруг?
– Ладно, ты недоговариваешь. Зачем партизаним?
– Считай это за стиль жизни. Бывает очень важно уметь грамотно юлить.
– Штирлиц, вы уже провалились! К тому же ты сам раскололся.
– Да, но ведь ты не хочешь принимать правду, – Артём был в шаге от того, чтобы упасть в припадке смеха от комичности ситуации и лица Алисы.
– Но ведь это не может быть правдой! Естественно, я её не приняла из-за этого.
– Из-за её абсурдности?
– Именно! Ты же писатель, тебе вообще придумывать такого рода отмашки – дело трёх секунд.
– Ну уж трёх! В нашем деле время – главный источник всех бед. Его вечно не хватает для реализации всех планов в голове. Знаешь почему?
– Ну расскажи, коль затронул эту тему,– пока студенты оживлённо переговаривались, они вышли с территории кладбища в более привычного вида берёзовую рощицу.
– Потому что некоторые планы настолько масштабны, что ты и половины можешь их не закончить, а опомнишься стариком, если опомнишься вообще, конечно…