Отражение в тебе
Шрифт:
А сейчас он стоял перед ним, ещё более дикий, чем обычно. Чужой, далёкий. Незнакомец, затянутый в рабочую робу. Яру даже в голову не приходило, что Матвей может где-то работать. Здесь работать!
– Ты чего?- Сашка проследил глазами за ошалелым взглядом приятеля.
– Яр?- одними губами шепнул Матвей и шагнул навстречу.
Яр попятился. А потом развернулся и со всех ног бросился прочь.
– Яр, стой!
Сердце рвануло из груди. Он точно так же удирал всего месяц назад, и точно так же Матвей кричал ему вдогонку и бежал следом. Только вокруг были ночь и деревья, а сейчас Яр всё видел, хотя в глазах и темнело от накатившего страха. Он налетел на мужчину, зацепился за витой угол скамейки,
– Яр!!!
Он рванул к выходу, пролетел мимо кассы контролёра, едва не запутавшись в дверце-вертушке, туда, где было меньше людей, чтобы не увязнуть в толпе и не попасться в руки бегущего за ним человека. В ушах гремел пульс. Не разбирая дороги, Яр пробежал по газону, сквозь декоративные кусты, и совершенно неожиданно очутился под навесным мостом – сверху шла трасса. Через переход шумела улица: ярко блестели продаваемые воздушные шарики, опять кричала детвора, доносился запах кофе из открыто кафетерия.
Он забылся всего на мгновение, выскочив из шумного мира в темную тишину перехода, и слишком поздно услышал над собой тяжёлое прерывающееся дыхание. Матвей схватил его за плечи, развернул, прижал к себе.
Яр вырвался, оттолкнул брата и бросился через переход. Бьющееся в рёбра сердце мешало дышать. Вылетел на свет, часто моргая глазами, слепо щурясь на яркое солнце, выискал скопление людей у дороги и побежал туда, прыгнул в уже закрывающуюся маршрутку. И уже сползая по стеклянной дверце, разрешил себе оглянуться. Матвей стоял на остановке, в быстро расходящейся вокруг него толпе.
Даже незнакомые люди инстинктивно боялись его близнеца…
В «Кедре» было тихо и спокойно. Полуденная жара разогнала посетителей по домам, несколько самых заядлых вяло гоняли тренажёры.
В холле мелькнул рыжий хвост Лисы. Девчонка шла в сторону бассейна. Вот там было шумно и весело. Яр привычно прошёл мимо. Юркнул в прохладные коридоры, не предназначенные для посторонних. Где-то здесь была его комната. Никифоров отдал достаточно просторное помещение, скорей всего, подсобку, но не используемую. Здесь водились неистребляемые пауки с многоножками, а в углу за шкафом завелась мышь. Она скреблась по ночам и нагло портила Яровы рисунки, очевидно, считая их деликатесами. Тем не менее, выводить всю эту разношёрстную кодлу Яр не хотел – его комната была рядом со складскими помещениями, куда отгружали новые тренажёры или вывозились уже сломанные. Люди здесь ходили редко, и то в основном охранники, ребята не самые общительные. А Яру иногда просто хотелось… наверно, почувствовать рядом кого-то живого. Тогда в голову лезли дурные мысли – про мать, про брата, про своё странное положение «любимца» при Валерии Николаевиче, и снова про брата. Как бы он не хотел, Матвей был его семьёй. Да, у него сорвало крышу, он свихнулся, он проделывал с Яром жуткие вещи. И он же защитил его от бандитов… и даже от собственного отца ограждал. Матвей был диким и совершенно не приспособленным к жизни с кем-то. Потом в памяти обязательно всплывали шрамы, оставленные ремнём. Есть люди, которые умеют любить. А есть те, кто любят, но не умеют. Мать говорила про отца. А Яр мог поклясться – слово в слово про Матвея. Обычно после таких мыслей его мучили кошмары. Один и тот же сон – он летит в пропасть, не может вздохнуть, грудь сдавливает от удушья. А над самой землёй спасительный рывок вверх – и одуряющее ощущение полёта. Вверх, к небу – за глотком чистого воздуха.
– Эй, питомец!!!
Яр вздрогнул и пришёл в себя. В дверях стояла Лиса. Нечастая гостя в его хоромах – подружка панически боялась пауков и мышей, поэтому заходила только по поручениям
– Тебя Его Величество видеть желает,- сказала она.- Сказал, немедленно явиться.
Не особо понимая, зачем он ему понадобился, Яр молча встал и пошёл следом за Лисой. Валерий Николаевич даже в курсе быть не должен, что парень здесь, ведь сам его на целый день выгонял. А тот прискакал через каких-то два часа и, никем практически незамеченный, забился к себе, переваривая встречу с братом.
Поднялся по лестнице, свернул в знакомый коридор. Два пролёта – коридоры расширялись в нечто, напоминающее зал ожидания с креслами и диванами, поворот, знакомая дверь.
Валерий Николаевич, как и положено, сидел за столом. Откинулся в кресле, пальцы постукивают по подлокотнику.
– О, как раз вовремя,- мужчина сверкнул в его сторону глазами. Губы растянулись в улыбке сытого кота.- Ну, проходи,- и насмешливо добавил,- тут за тобой пришли…
За спиной глухо щёлкнула закрывающаяся дверь, словно ловушка захлопнулась. На ватных ногах, Яр сделал шаг в кабинет. Скрытый до этого шкафом, у противоположной стены замер Матвей. До боли знакомые потёртые джинсы, тёмная футболка… и пайта. Та самая, которую он куда-то засунул, да так и не смог вспомнить, куда.
– Я не… не понимаю…
– Я забираю тебя домой,- зло раздувая ноздри в сторону посмеивающегося Никифорова, сообщил Матвей.- Как тебя только в эту яму занесло? Ты же жил у друга.
Он отлепился от стены. Яр автоматически отступил под защиту Валерия Николаевича. Мужчина усмехнулся.
– Любопытная семейка,- сказал он.- Ну и как тебе теперь твой ненаглядный брат?
Яр непонимающе обернулся к начальнику, но тот смотрел только на Матвея. Ха, смотрел! Он поедал его жадными глазами, будто лакомый деликатес!
– Я очень постарался, чтобы только при одном взгляде на него у тебя сорвало крышу. Мне кажется, удачно постарался – даже у моих ребят, вполне себе нормальных, дух перехватывало, когда парень по коридорам шатался. Одного даже уволил. Жаль, толковый был работник. И водитель от Бога. Ну так как он тебе? Я рад, что вы с первого раза в том зоопарке столкнулись. Второй раз я не знаю, как бы втулил билеты к тебе на работу.
Яр ничего не понял, зато понял Матвей. На скулах заиграли желваки.
– Мы уходим,- глухо повторил он.
– Иди,- разрешил собеседник.- А вот твой братишка останется.
– Ещё чего!
– Хм, видишь ли, у меня нет привычки делиться любимыми игрушками.
– Он не твоя собственность!
– Почему же? Я в него столько вложил – за жизнь не расплатишься. К тому же ты мне и так должен.
– Я возвращал чёртов общак, ты сам денег не взял!
– Потому что мне не они нужны.
Матвей потемнел. Яр словно примёрз к полу. Эти двое явно друг друга знали, и Матвей, равнодушный к людям Матвей, ненавидел сидящего перед ним человека.
– Я уже говорил, что меня не интересуют бои без правил.
– Ты даже не думал об этом.
– Предостаточно думал. Там люди погибают. Не моё.
– Ох, брось! Себя ты в обиду не дашь, а другим шеи сворачивать – кто сильнее, тот и правит бал.
– Я сказал – не моё. Я тебе не цепной пёс, не приживусь на привязи.
– Не хрусти кулаками, мальчишка,- равнодушно бросил Никифоров.- Я тебя не боюсь. Дерёшься ты знатно, и, я уверен, ты даже успеешь меня поколотить. Вот только за дверью тебя ждут десять неприветливых рож, каждой из которых дан чёткий приказ – бить наповал. Ты всего лишь человек, малыш. Ты раскидаешь от силы пятерых. Ну шестерых – мы не в сказке. Кто-то всё равно до тебя дотянется.- Валерий Николаевич перевёл взгляд на Яра.- Или до твоего красивого брата.