Отражение

Ярошинская Ольга

Найрин быстро сдвинула засов, натягивая поводок туже. Тварь послушно шагнула к выходу, царапнув когтями пол. Достаточно одного удара лапы — и без слез на тень не взглянешь. Себастиану нравятся красивые девушки, он не захочет смотреть на уродство.

Найрин сняла со стены факел и опустила в бочку с водой. Пламя зашипело точно рассерженный кот и погасло. Тварь замерла рядом, готовая броситься по команде. Поиск и полоса препятствий ей удавались не блестяще, а вот атаковать она умела лучше всех.

Послышались голоса,

стук двери, шаги…

Бастиан показался в коридоре первым. Чаросвет окутывал его мягким сиянием, подсвечивал смуглую кожу, мерцал в глазах. Красивый, сильный, уверенный — ее мужчина, ее судьба. Тень украла его, но Найрин вернет свое, чего бы это ни стоило.

— Жди меня здесь, — сказал Бас и, склонившись, легонько поцеловал тень в губы.

Она замерцала в ответ как праздничные огоньки, а Найрин, затаив дыхание, наблюдала, как Себастиан, отстранившись, склоняется к тени снова и целует ее еще раз — куда сильнее.

— Мы за Веником пришли или целоваться? — недовольно спросила Ронда.

Если кошка заденет и ее, Найрин не станет возражать.

— Меня бы устроил и второй вариант, — пробормотал Ларг, белобрысый парень с их курса. Вечно шатается за Рондой, а та и не знает, от скольких бед ее уберегли артефакты Ларга.

Себастиан пошел в псарни, а Мэди шагнула за ним, но послушно остановилась.

Сейчас. Надо натравить тварь сейчас. Но Найрин отчего-то медлила. Мелькнула трусливая мысль загнать кошку назад в вольер и уйти, оставив все как есть. Закончить академию, устроиться в менталы к дяде. Тот оценит ее способности по достоинству. Если захочется — подыскать мужа. К ней сватался кто-то из черных котов, но она даже не захотела рассматривать предложение, а ведь мужчина был интересный…

— Что-то не так, — сказала белобрысая охранница. — Давайте выйдем и подождем Себастиана снаружи. Я чую угрозу.

— Ничего странного, повсюду твари, — заметила Ронда. — Еще бы ты не чувствовала.

— Нет, тут другое, — заволновалась блондинка. — Из того темного коридора. Мэди, пригнись, я подсвечу.

Найрин не стала дожидаться, пока ее обнаружат. Минута слабости случилась и прошла.

— Фас, — приказала она твари, сконцентрировав ее разум на девушке, мерцающей отраженным светом Альваро.

Скоро она погаснет навсегда.

***

Я среагировала быстрей, чем Элма. Привет из прошлого: запах тварей ночи пробудил воспоминания, которые я когда-то предпочла забыть, и с того момента, как мы вошли в питомник, моя тьма была настороже. Я ощущала ее за спиной легкой прохладой, как будто у меня вдруг выросли крылья, в которых запутался свежий ночной ветер. И когда по полу царапнули когти, а во мраке коридора сверкнули глаза, тьма рванулась, отбросив тварь в прыжке и загородив моих друзей плотным пологом.

Кошка сползла по стене, тряхнула треугольной головой и зашипела, прижав уши. Щит позади мерцал всполохами

чаросвета — Элма пыталась пробиться ко мне и ругалась почем зря. Из псарни донесся яростный лай. Отчего-то я знала, что это Веник.

Кошка припала на передние лапы, готовясь к прыжку, а я увидела еще одного хищника в темноте. Найрин шагнула ближе, и ее верхняя губа вздернулась, обнажая мелкие белые зубы, как будто это она собиралась вцепиться мне в горло.

Профессор Дунгер говорил, что седьмой дом может управлять любыми тварями ночи.

Теоретически.

Я потянулась тьмой к кошке и коснулась ее разума. Отпрянула, обжегшись о яростный чаросвет, а потом подалась вперед снова, гася искры чар и обрывая поводок. Стала бы кошка кидаться на меня, если бы ей не приказали? Вряд ли. Она не голодна, а я не представляю собой угрозы. В отличие от другого человека.

Крики позади зазвучали громче — полог поддавался, скоро остальные будут здесь. Где-то вдали громыхнула дверь вольера — Веник вырвался на свободу. Я взмахнула рукой, отгораживаясь еще одним щитом тьмы, а под потолок взмыл шар чаросвета — Найрин хотела увидеть, как я умираю, во всех мельчайших подробностях.

А я хотела разобраться с ней раз и навсегда.

— Фас, — приказала Найрин, жадно раздувая ноздри, еще не успев осознать, что больше не управляет кошкой.

А та развернулась к ней.

Найрин облизнула губы, попятилась. Взмахнула руками, но ее ладони лишь слегка замерцали. Как интересно…

— Что ты сделала? — спросила я, придержав кошку тьмой.

Это оказалось просто: тварь ночи будто стала моим продолжением. Быстрое биение ее сердца отзывалось в моей груди, а спина слегка зачесалась от вздыбленной чешуи.

— Ты была в спальне Себастиана в доме Альваро, — пояснила я, не дождавшись ответа. — Я нашла твою помаду. Отвратительный цвет.

— Наверное, забыла ее там в один из прошлых визитов, — нахально соврала Найрин, потихоньку пятясь.

Кошка ревниво зашипела.

— Ты испортила мою помолвку.

— А ты — мою жизнь! — выкрикнула Найрин. — Ты забрала мою судьбу!

— И ты решила вернуть свое? — поняла я.

— Так и есть, — подтвердила Найрин, быстро глянув на кошку, тело которой сжалось, как пружина: стоит чуть отпустить — выстрелит. — Я возвращаю свое. Себастиан мой.

— Я его судьба, — возразила я. — Его фатаруг.

— Ты — сумеречная грязь, — выплюнула она, и кошка утробно зарычала. — Ты ничто без Себастиана. Ты лишь его отражение. Зеркало, которое я разобью.

Я положила ладонь на колючий загривок твари. Страха больше не было. Но пусть Найрин расскажет, как можно больше.

— Кривое зеркало, — разорялась она. — Ты вернешься туда, откуда пришла. Я теперь фатаруг!

Шарик под потолком постепенно гас, как будто сил Найрин едва хватило на жалкого светлячка.