Отражение
Шрифт:
— Ты вообще за кого? — припер его вопросом серебряный лев.
— Я за дом рыжих котов, — ответил Эльгред без всяких раздумий.
Город Альваро граничит с Монтега. А значит: беженцы-тени, рост преступности, траты... Альваро умеет давать сдачи. Военные действия так или иначе затронут территории рыжих котов, а это совсем плохо. Эльгред Монтега ценил комфорт и предпочитал разгребать угли чужими руками.
— А я за новый мир, — прокряхтел вдруг Освальд Белый Пес, которого тоже притащили сюда.
— Прекрасно, — подхватил
— Новое — хорошо забытое старое, — продолжил Освальд, и взгляд, которым он обвел собравшихся, был неожиданно цепким. — Есть шанс исправить ошибки прошлого. Наш мир прогнил и пришел в упадок. Мы погрязли во тьме. Да… Кругом мрак…
Поговорить бы с ним наедине да выяснить, соображает ли он вообще. Иногда кажется — бред несет, а иногда говорит вполне здраво.
— К слову об упадке, — встрял Грай, когда Освальд вновь повесил голову на грудь и стал привычно посапывать. — Я несу убытки из-за закрытых зеркал. Раз уж у нас союз…
— Это твой личный выбор, — сразу ответил Уилсон. — У меня тоже из-за тебя проблемы. Воровство повсюду. Тени бежали впопыхах, у многих нет даже необходимого. Больше скажу: есть случаи стычек с чарами. Появились тени с артефактами, отражающими чарослова.
— Это недопустимо! — воскликнул Тибальд серебряный лев, стукнув кулаком по столу — легонько, чтобы не зашибить холеную руку.
— Всех не перебьешь, — возразил Уилсон. — Кто тогда будет работать? Посмотрите, тени пашут поля, трудятся в шахтах, на фермах и лесопилках, даже в наших домах!
— Надо убрать их королеву, и они вспомнят свое место, — сказал Грай Равий. — Я отправил Артиресу письмо и дал ему пять дней. Если не получу девчонку, то начинаю войну.
Он скалил зубы и ерзал на стуле, будто ему зад припекло, но в схватке один на один дом Альваро уделает его под орех.
— Вы со мной? — спросил Грай.
— Конечно, — заверил его Тибальд Дюрен. — Я открою тебе проход через мои земли, Грай. Но куда лучше напасть на город Альваро с обеих сторон.
— Зажать черного пса в тиски, — с энтузиазмом подхватил Грай.
Все посмотрели на Эльгреда, ожидая ответа.
— Дом Монтега соседствует с Альваро с другой стороны рубежа, — напомнил Тибальд Дюрен, как будто Эльгред такой тупой и вдруг забыл, где расположен его собственный дом.
— А что, если Артирес отдаст девчонку? — спросил Монтега.
Он лично не очень в это верил. Альваро не привык прогибаться.
— Ну, он ведь все равно виноват, правда? — улыбнулся Тибальд.
Выходит, война будет при любом исходе. Помимо понятных сомнений Монтега испытывал странную досаду: он и сам был не прочь ослабить дом Альваро, но уничтожить полностью?..
— А по поводу беженцев у меня есть предложение, — сказал Тибальд. — Раз уж у нас все так завертелось, не начать ли нам программу освоения
— Там ведь еще толком ничего не готово, — нахмурился Стерх Уилсон.
— Мы готовы к потерям первых поселенцев, — ответил Тибальд. — Зато увидим слабые места на практике.
— Ты про колонии на ночной половине? — уточнил Грай Равий.
— Именно, — ответил Тибальд. — Кое-какое жилье уже есть, постепенно тени доведут до ума остальное. Можно отправлять самых буйных — Ночь и подходящее чарослово всех усмирят.
— А зеркала? — спросил Эльгред.
— Готовы. Мы использовали башни, оставшиеся со старых времен. Подлатали их немного, — ответил серебряный лев и усмехнулся. — Забавно, в каком-то смысле пророчество исполнится: свет вспыхнет во мраке.
***
Карту я не нарисовала, но города расположены так (по кругу по часовой стрелке):
Альваро (Артирес, Черные псы) — Дюрен (Тибальд, Белые коты) — Рав (Грай Равий, Красные псы) — Карен (Стерх Уилсон, Черные коты. У них главный род когда-то иссяк, потому фамилия не созвучная названию города) — Тоббл (Освальд, Белые псы) — Монтега (Эльгред, Рыжие коты) замыкает круг и граничит опять с Альваро.
А по центру ночной стороны седьмой дом и птичка)
***
Лорейн Альваро сидела за туалетным столиком, напряженно всматриваясь в зеркало. Она знала эти правильные черты, разрез глаз, светлые волосы, в которых пока не было седины, она видела красивое стройное тело — результат умеренности в еде и тщательного ухода. Но кто она, эта женщина в отражении? Чего она хочет? О чем мечтает?
— Что прикажете подать на завтрак, госпожа Альваро? — спросила служанка.
Даже этот простой вопрос вызывал в душе смятение. Что она хочет на завтрак? А она вообще хочет есть?
— Что-нибудь, — сказала Лорейн, стараясь, чтобы голос звучал твердо.
Когда служанка исчезла, Лорейн встала и, подойдя к гардеробу, открыла двустворчатые дверцы. Наряды висели на длинных вешалках, уходящих вглубь, и Лорейн в замешательстве захлопнула дверцы. Она даже не знает, что надеть, и принять решение кажется таким невозможным! Запахнув пеньюар на груди, Лорейн прижалась спиной к шкафу, словно пытаясь удержать там врага.
Такой ее и нашел супруг, вернувшийся в спальню.
— Целители сказали, ты поправишься, — бодро сообщил Артирес.
— Что со мной? — спросила Лорейн, отчаянно вглядываясь в знакомое и несомненно любимое лицо.
Она была замужем уже двадцать пять лет и привыкла полагаться на решения мужа. Быть может, он сумеет заполнить эту странную пустоту в ее душе? Или хотя бы выберет для жены наряд на сегодняшний день.
— Вероятно, это было старое чарослово, подавляющее волю, — вздохнул муж и подошел к окну, выглянув в сад, как всегда залитый солнцем. — Они спрашивали, чего ты хочешь, — добавил он. — Ты вроде предлагала поехать в наш домик у моря.