Отрезок пути
Шрифт:
– Ну да, – смеется она и тут же серьезнеет: – Как ты себя чувствуешь?
– Джинни, ты меня по три раза на дню об этом спрашиваешь!
– Потому что тебе постоянно достается больше всех! И Снейп то и дело назначает взыскания – ты уже побил все рекорды Гарри!
Да, с этим не поспоришь. Вот только занимаюсь я у Снейпа странными для взыскания вещами. Например, ищу на карте горячие точки, в которых находится Гарри. Пью чай и вообще всячески блаженствую. Как же все-таки противно друзей обманывать.
– Ну, Снейп хотя бы Круциатус
– Это еще хуже, – невесело усмехается Джинни и, ласково погладив меня по спине, поднимается и направляется к проходу.
– Ты куда это собралась? – подозрительно спрашиваю я.
– В библиотеку.
– Джинни! Ну мы же договаривались по возможности не разгуливать по школе в одиночестве!
– Да все будет нормально! У тебя и так проблем хватает…
– Даже не думай! Я иду с тобой! – безапелляционно заявляю я и тоже встаю.
Джинни закатывает глаза, но не спорит, и мы отправляемся в библиотеку вместе.
Вот только добраться до места назначения нам не удается. Собственно, до цели остается не так много, когда мы слышим совсем близко сдерживаемый смех и приглушенные голоса, которые я предпочел бы больше никогда не слышать. Мы с Джинни успеваем только обменяться обреченными взглядами. Из-за поворота показываются, чтоб им провалиться, слизеринцы. Чемпионы по Круциатусу в сверхтяжелом весе Крэбб и Гойл, визгливо хихикающая Паркинсон, Нотт, Забини, нервно усмехающийся Малфой и задумчивая Гринграсс.
С тех пор, как Снейп рассказал о производимом мной впечатлении, я внимательно наблюдаю за слизеринцами, и уже успел прийти к выводу, что в его словах, определенно, есть смысл. Они действительно стараются лишний раз не лезть ко мне, если нет надежного тыла, да и в глаза почему-то не смотрят. Гринграсс вообще старается смотреть куда угодно, только не на меня. Малфой вздрагивает каждый раз, ст'oит мне на него взглянуть. Крэбб обычно пару секунд пытается показать превосходство, но быстро сдается и отворачивается. Помню, когда я был ребенком, одна целительница в Сент-Мунго сказала, что у меня слишком светлые глаза, чтобы в них можно было долго смотреть. Ну, светлые, да. Не совсем обычно для брюнета, но ничего такого уж феноменального. Где логика, спрашивается?
В общем, в чем бы тут ни было дело – в лидерских качествах или в цвете глаз – слизеринцы меня действительно опасаются. Только вот чем больше они боятся меня поодиночке, тем они опаснее толпой. А сейчас их семеро…
– Какая неожиданная встреча! – радуется Крэбб, который, судя по голосу и блеску в глазах, уже успел что-то выпить. Жаль, не яд. – А мы как раз вас вспоминали!
Я молчу. Джинни тоже не рискует ехидничать при таком количестве противников.
– Как думаешь, Грег, – продолжает веселиться Крэбб, – может, снять с Гриффиндора все оставшиеся баллы?
– Не получится, – притворно вздыхает Гойл, – у Гриффиндора давно нет никаких баллов.
Естественно,
– Пойдемте уже, а? – встревает Малфой. – Зачем время на них тратить?
– Ну уж нет! – Крэбб мотает башкой и пьяно хихикает. – Я тут новое заклятие изучил, как раз думал, на ком бы проверить.
Мы с Джинни переглядываемся и крепче сжимаем палочки.
– Давай на этой поттеровской подстилке! – азартно предлагает Паркинсон.
– Только троньте ее! – я выступаю вперед.
– Иначе что? – ржет Крэбб и вдруг резко взмахивает палочкой.
Когда из палочки вырывается темно-фиолетовый луч, я успеваю только оттолкнуть Джинни в сторону, и заклятие ударяет в меня. В глазах темнеет, грудную клетку сдавливает противная ноющая боль и возникает ощущение, будто там разлили что-то очень горячее. Каким-то чудом мне удается удержаться на ногах. Я прислоняюсь к стене.
– Что здесь происходит? – доносится до меня холодный голос. Слава Мерлину!
– Ничего особенного, сэр! – заискивающе отвечает Паркинсон. – Мы просто гуляли. А они к нам привязались!
– Отправляйтесь в гостиную, нечего тут толпиться! Я разберусь.
Я моргаю, фокусируя зрение. Перепуганная Джинни стоит рядом. Слизеринцы поспешно ретируются, наверняка втайне радуясь, что Снейп не заметил их алкогольного опьянения. Не заметил он, как же! Крэбб оборачивается и тычет в меня толстым пальцем:
– Он нас оскорблял, профессор Снейп!
– Я же сказал, что разберусь, мистер Крэбб. Идите.
– Никого он не оскорблял! – не выдерживает Джинни. – Крэбб хотел меня проклясть, и…
Под тяжелым взглядом Снейпа она осекается.
– Возвращайтесь в свою гостиную, мисс Уизли, – сухо приказывает он. – А вы, Лонгботтом, следуйте за мной!
– Но, сэр, он…
– Я неясно выразился, мисс Уизли?
– Иди, Джинни, – с трудом говорю я, сдерживая подступающий кашель. – Пожалуйста.
Она тяжело вздыхает, виновато глядя на меня, и неохотно уходит, то и дело оглядываясь.
– Вы уже даже не студент, Лонгботтом, – насмешливо произносит Снейп, когда мы добираемся до директорской гостиной, и я тяжело опускаюсь на диван, – вы – наглядное пособие по изучению Темных искусств.
– Можно подумать… мне это нравится… – говорю я и тут же начинаю судорожно кашлять. Боль в груди усиливается, а во рту появляется металлический привкус.
– Помолчите лучше, – деловито предлагает он, раскладывая на столе ингредиенты для зелий. – Я, видите ли, никак не предполагал, что Алекто начнет учить своего крестника таким заклятиям, поэтому вам придется подождать, пока будет готово зелье.
Я вопросительно поднимаю брови.
– Заклятие требует большого расхода магической энергии, а у Крэбба ее не так уж много, – поясняет Снейп, ссыпая в котел чью-то чешую. – В ближайшие несколько дней он едва ли будет способен на свой любимый Круциатус. Полагаю, это немного вас утешит.