Отрезок пути
Шрифт:
– Малыш, ну ведь миссис Лонгботтом тебе ясно сказала, что встретилась с ним в коридоре, – мягко произносит невысокий коренастый парень, стоящий рядом.
– Да, но это давно было, – возражает Джинни. – Мало ли что могло произойти… Кстати, вы ведь еще не знакомы, – она неуверенно улыбается.
– Может, и не знакомы, но определенно друг о друге наслышаны. Не так ли, сестренка?
Джинни смущенно опускает глаза. Я приглядываюсь к парню внимательней и вспоминаю, что видел его на четвертом курсе во время первого этапа Турнира. Ну, конечно, тот самый Чарли, драконолог!
– Рад
– Жаль, – соглашаюсь я, обмениваясь с ним рукопожатием. – Сочувствую вам… – добавляю я, обращаясь уже ко всем Уизли.
– Зато Перси вернулся, – говорит Джинни так тихо, что ее шепоток практически невозможно различить. – Судьба такая, наверное. Сначала Билл уехал. Потом он вернулся, и уехал Чарли. А когда Чарли начал приезжать, Билл отправился в Египет. Когда он вернулся, ушел Перси. А теперь вернулся Перси, и… и вот… – она косится на мертвое тело Фреда и снова всхлипывает.
– Малыш, ну что за бред, а? – сердито спрашивает Чарли. – Когда ты успела спеться с Трелони?
– Иди ты! – сквозь слезы фыркает Джинни и обращается ко мне: – Что ты сейчас собираешься делать?
– Ну… – я неуверенно смотрю на Чарли, который жестами пытается донести до меня какую-то информацию. – Вообще, я хотел посмотреть, если ли еще погибшие во дворе. Одну девочку я принес, но это явно не все…
– Я с тобой! – выкрикивает Джинни, смахивая слезы, и Чарли одобрительно кивает. – Сил моих уже нет!.. Мам! – она наклоняется к миссис Уизли. – Я пойду, помогу Невиллу…
Миссис Уизли рассеянно кивает, нежно перебирая волосы мертвого сына. Честно говоря, я не уверен, что она вообще ее услышала.
– Аккуратней там! – бормочет Рон, крепче прижимая к себе Гермиону. – А ты, Невилл, головой за нее отвечаешь!
Я заверяю все семейство, что с головы Джинни не упадет ни одного волоса, и мы, держась за руки, выходим наружу.
Во дворе Джинни шумно втягивает носом воздух и ежится, точно от холода.
– Не верится, что Фреда больше нет, – шепотом говорит она.
Я молчу, не зная, что на это можно сказать. Это не тот случай, когда достаточно просто заверить, что все будет хорошо.
– Я-то ничего, справлюсь, – сморгнув слезы, жалобно продолжает Джинни, – а вот насчет Джорджа не уверена. Они ведь вместе только что в туалет не ходили… И мама совсем потерянная, даже не знаю, как она это выдержит.
– Выдержит, – твердо говорю я. – И твоя мама, и Джордж тоже.
– Надеюсь… – она снова вздыхает. – С чего начнем действовать?
– Думаю, надо разделиться.
– Разделиться? Зачем?
– Ну, чтобы повысить… как там это у магглов?.. а! коэффициент полезного действия!.. Ты пойдешь в одну сторону, я в другую. Если понадобится помощь, отправишь Патронуса.
– Патронуса? – она нервно дергает плечом. – Вряд ли у меня сейчас получится вызвать Патронуса…
– Если не получится, значит, тебе придется обойтись без моей помощи, – невозмутимо говорю я.
Джинни несколько секунд ошарашено смотрит на меня, открыв рот, и, кажется, собирается возмутиться. Но в последнее мгновение осекается, а уголки губ дергаются в попытке то ли улыбнуться, то ли
– Ты прав, – ровным голосом произносит она. – Некогда себя жалеть. Если надо, будет тебе и Патронус, и Ридикулус, и все остальное. Удачных поисков, мой милый громамонт!
Она криво усмехается и, похлопав меня по плечу, быстро скрывается в темноте. Силы духа моей маленькой подружке не занимать, это уж точно! Это я слабак, потому что ни о ком, кроме Северуса, думать сейчас не могу. В кармане у меня лежат его воспоминания, и мне отчаянно хочется их посмотреть – не затем, чтобы сунуть нос в его жизнь, а просто чтобы его увидеть. Но от этого мне, наверное, стало бы еще хуже. Ведь в воспоминании я не смог бы прикоснуться к нему. Но я даже не знаю, где он сейчас и жив ли… Могу только надеяться. Этого у меня никто не отнимет. Одно утешает – если бы его убили в битве, об этом наверняка кричали бы на каждом шагу. Может, даже устроили бы фейерверк по такому случаю.
Какое-то время у нас еще есть, поэтому о Гарри пока можно не думать. В крайнем случае, я всегда смогу найти его, где бы он ни был, и сейчас абсолютно уверен, что он в школе. Значит, мимо не пройдет. А мне нужно быть сильным, как Джинни, и заняться делом.
Время, отпущенное нам Волдемортом, не замедляет свой бег ни на секунду. Одно за другим я переношу тела погибших в Большой зал. Переношу на руках, не пользуясь палочкой, – мне кажется, это было бы кощунственно. Занимаюсь этим не я один – другие ребята и девушки тоже не сидят на месте. Некоторые, правда, слишком серьезно ранены, поэтому мадам Помфри и Ханна сейчас приводят их в порядок. Те же из нас, кто может ходить, стараются быть полезными и сделать хоть что-то. А время идет…
Я склоняюсь над очередным телом и, не в силах удержаться на ногах, падаю на колени. Колин Криви… Первая эмоция, которая захлестывает меня при виде его маленькой неподвижной фигурки, – это злость. Злость на глупого мальчишку, который не захотел слушаться старших и, как следствие, доигрался. Потом приходит злость на самого себя. Хоть Колина и не было в школе в этом году, он все равно был частью Армии Дамблдора, значит, за него я тоже отвечал, как и за остальных. Тем более, он несовершеннолетний. Я должен был лично проследить, чтобы его эвакуировали! А я побежал за Тори… Но я не мог не побежать за ней! Даже если бы мы не были знакомы лично, я бы все равно этого так не оставил. А если бы не побежал, на месте Колина сейчас могла бы быть она… И что, спрашивается, предпочтительней?
Нет! Нельзя задавать себе такие вопросы! От этого можно просто сойти с ума!
Я встаю на ноги и пытаюсь поднять его. Он совсем легкий, но руки слишком сильно дрожат, и я никак не могу ухватить его и оторвать от земли.
– Помочь, Невилл? – раздается рядом тихий голос.
Я киваю, узнав Оливера. Он ловко подхватывает Колина под мышки, я беру его за ноги, и вдвоем мы несем тело к замку. Глаза словно застилает туман, и я часто моргаю, пытаясь отогнать его. В ушах появляется какой-то шум, и мне начинает казаться, что я вот-вот потеряю сознание. Я стискиваю зубы. Не время сейчас для слабости. Когда все закончится, тогда и буду отдыхать. Возможно, даже вечно.