Отрезок пути
Шрифт:
– Тайник есть, – кивает он. – Но его местонахождение мне неизвестно. Однако полагаю, что у вас, Лонгботтом, есть все шансы его отыскать. Не буду вам мешать.
Я провожаю глазами его стремительно удаляющийся силуэт. Н-да… А я-то, наивный, полагал, что о наших отношениях известно только эльфам, директорам и портрету Дарлин. А теперь оказывается, что знают еще и призраки. По крайней мере, один призрак. Если завтра выяснится, что Пивз и Миртл тоже в курсе дел, я уже не удивлюсь, а утоплюсь. В том самом туалете на втором этаже.
Кабинет встречает меня гнетущей тишиной. Конечно, здесь и раньше не было особенно шумно. Но раньше
Для очистки совести я тщательно обыскиваю кабинет, хоть и сомневаюсь, что здесь можно найти что-то мало-мальски ценное. Так оно и оказывается. В шкафу я обнаруживаю только зелья первой необходимости, кое-какие ингредиенты, несколько стопок чистых пергаментов, связку перьев, чернильницы и тому подобные нужные вещи.
Следующим этапом становится обыск лаборатории. Он, понятное дело, отнимает у меня значительно больше времени. Я тщательно осматриваю содержимое каждого шкафа и стеллажа, сверяюсь с книгами, если не могу идентифицировать то или иное зелье, и тщательно слежу, чтобы после обыска каждая склянка оказалась на том же самом месте, на котором стояла до этого. Книжные полки я тоже обыскиваю, расставляя изъятые тома том порядке, в каком они стояли до моего появления.
В одном из шкафов я нахожу внушительную стопку потрепанных пергаментов, исписанных разными почерками. Бегло просмотрев ее, я с изумлением понимаю, что это не что иное, как домашние работы учеников по зельеварению и ЗОТИ. Причем, судя по ужасающему количеству грамматических ошибок и язвительным комментариям Северуса, самые феерические. Похоже, он их коллекционирует и перечитывает на досуге. Странно, что он мне их раньше не показывал.
Следующая находка и вовсе вызывает у меня приступ истерического хохота – на соседней полке спокойно лежат… любовные письма студенток! Видимо, для Северуса они немногим отличаются от домашних работ. Во всяком случае, комментарии к ним столь же безжалостно саркастичны. Бедные девочки!.. Интересно, это именно оригиналы или все-таки копии, сделанные для смеха? С него бы сталось вернуть ученицам письма со своим мнением об их содержании.
А я раньше и не думал, что ему могут такое писать. Хотя это вполне логично. Он, конечно, не очень похож на предмет девичьих грез – не Локхарт, хвала Мерлину. Но зато – самый молодой преподаватель в школе. Да и грезы у девушек разные. Кому-то красавчики из журналов интересны, а для других внешность не так важна. К тому же, Северус вполне подходит под определение «загадочный», а многим девчонкам это нравится. Интригует.
Я понимаю, что сейчас не время, но все равно пробегаю глазами несколько писем.
«Вы самый таинственный мужчина, какого я встречала, и мне очень хочется узнать, что у вас внутри!»
Как и у всех, мисс. Изучайте анатомию.
«Когда вы на меня смотрите своими черными, как ночь, глазами, я чувствую, как поднимаюсь в воздух и взмываю в небеса!»
Больше не ешьте на моих уроках летучие шипучки.
«Вы так похожи на одного кентавра из моего сна, только человек».
До больницы Сент-Мунго сами доберетесь, или нужны сопровождающие?
«Когда я думаю о вас, то прямо горю огнем!»
Агуаменти. Вам легче?
«У вас очень
В следующий раз не оборачивайтесь.
Ну, нет! Все! Хватит! Я кладу пергаменты на место и захлопываю шкаф, сгибаясь пополам от хохота. Соляной столп! Пригваждываете! Муховертку мне в задницу, это надо записать!
Но сейчас у меня нет времени на чтение. Не для того пришел. Сначала нужно найти зелье, а потом уже развлекаться. Но Мерлин, представляю, как он веселился, когда все это читал и комментировал! И хорошо, что мне никогда не приходило в голову написать ему. Впрочем, я бы и не стал писать такую чушь. Кое-как взяв себя в руки, я снова возвращаюсь к прерванному занятию.
Обыскав последний стеллаж, в котором среди прочего обнаруживается солидное количество писем от Райка (их, я, разумеется, не читаю), я прислоняюсь к стене и вытираю со лба выступивший пот. Вроде бы и не делал ничего такого, но вымотался так, что впору сдохнуть на месте. Ничего нет. Совсем ничего. Где же этот чертов тайник и есть ли он вообще? Райк прав, Северус не мог не оставить образец. Но где, мать его, мне этот образец искать?
Разве что… может ли тайник быть в спальне? Если в лабораторию, судя по мне, могут попасть и студенты, то в спальню… хм… судя по мне, тоже могут…
Но нет, это совсем другое дело! Пожиратели смерти уж точно по его спальне не шляются. В принципе, тайник и вправду может быть там, если, конечно, Барон не ошибся, и он вообще есть.
Вот только не знаю, хочется ли мне заходить в его спальню. Слишком уж много у меня с ней связано. Но делать нечего. Я должен найти это проклятое зелье! Просто обязан.
Оставив за спиной все колебания, и не обращая внимания на бешено колотящееся сердце, я стискиваю зубы и решительно распахиваю дверь.
Когда я был здесь последний раз? Честно говоря, даже и не помню. Последний раз у нас с ним был на столе в гостиной, а до этого, вроде бы, там же, только на диване. Или все-таки здесь?..
Ох, да какая разница? Определяющее слово здесь «последний». Последний, черт возьми! Больше ничего не будет.
Я присаживаюсь на краешек тщательно заправленной кровати, провожу кончиками пальцев по мягкому пледу и прикрываю глаза, наслаждаясь таким знакомым ощущением. Словно наяву, я чувствую, как прикасаются прохладные пальцы к разгоряченной коже, как требовательные губы целуют мою шею, как щекочут кожу пряди пахнущих зельями волос…
Мерлин, хватит! Прекрати это все! Прекрати немедленно!
Я с трудом вырываюсь из объятий наваждения и закрываю лицо руками. Это никогда не кончится. Никогда. Но у меня же, черт возьми, есть сила воли! Еще несколько дней назад точно была.
Дождавшись, когда возникшая было эрекция, скончается в конвульсиях, я поднимаю глаза и осматриваюсь. А смотреть здесь, в общем-то, не на что – мебели практически нет. Да и зачем она, если Северус тут только спит? Разве что стеллаж…
Действительно, а зачем ему здесь стеллаж с книгами? Не припомню, чтобы он читал в спальне. Обычно он читает либо в гостиной, либо – чаще всего – в лаборатории, одновременно наблюдая за каким-нибудь зельем. Если это ценные или опасные книги, то он и в спальне не стал бы держать их на виду, а убрал куда подальше. Но он даже мой подарок на день рождения в лаборатории хранит, хоть и говорил, что этой книге цены нет.