Отщепенцы [СИ]
Шрифт:
— Все, не буду вам мешать. А то вы тут из-за меня, от волнения, язвы понаживаете, а стране нужны не только красивые, Владимир посмотрел на Ирину, — и не только хитрые, — он перевел взгляд на Илью, — но и, ко всему прочему, и здоровые инженеры. Я подошел, собственно, к тебе Иришка, — Володя намеренно при Илье ласково называл девушку. "Пусть попсихует. Не все коту масленица", — мы не могли бы сегодня встретиться после работы и покалякать кое о чем?
"Она должна согласиться, должна. Сейчас она напугана, выбита из колеи и желает только одного — побыстрее закончить этот неприятный разговор".
— Хорошо, Владимир.
— В шесть, на нашем обычном месте.
— Хорошо, — еще раз сказала Ирина.
— Ну все. Пока, Илюша. До встречи, Ириша, — Владимир развернулся и, по возможности, пошире расправив плечи, пошел искать свободный столик. "И этот раунд я у него выиграл. Но бой все равно проигран. Это все равно, что попытаться выиграть бой по очкам, получив в нем сильный и эффектный нокдаун".
Владимир увидел Иру метров с тридцати. Он быстро пошел к ней навстречу. И с каждым сделанным шагом все сильнее и сильнее щемило сердце — как же Иришка была хороша. Распущенные русые волосы волнами спадали на плечи. На округлом лице, пламенели крупные чувственные губы, косметический карандаш и тушь удачно подчеркивали выразительность крупных светло — серых глаз, длину и пушистость ресниц. Черные брюки подчеркивали стройность ног и идеальную округлость бедер. На пиджаке красиво был уложен бежевый воротник блузки. На правом плече у девушки висела маленькая сумочка, за которую она держалась правой рукой. Левую руку, за несколько шагов до встречи, Ирина всунула в карман пиджака.
— Здравствуй, Ира.
— Привет. Молча они пошли по улице. В разговоре повисла пауза. Наконец Ирина сказала:
— Почему молчишь?
— Ты молчишь и я молчу.
— Ну ты же захотел меня видеть? Я пришла, а ты молчишь. Так о чем ты хотел со мной переговорить?
Владимир знал Ирину. И умом он понимал, что эта девушка хороша для победителя. Но для проигравшего…Она не из той породы русских девушек, которые и когда нужно, и когда делать этого и не стоило бы, держатся и поддерживают своих мужчин до конца. Представить Иринку, тянущую своего напившегося благоверного на своих плечах домой из какой-нибудь забегаловки или, вскочив ни свет, ни заря готовить ему горячий завтрак перед работой — нереальная картина. Ирина Николаевна представляла собой классический западный образец — дорогой, вот мои обязанности, согласно брачного договора, вот твои. Ты их не выполняешь. Так что гуд бай, май бэби, гуд бай~. Все это Владимир понимал. Но он любил эту девушку. И уже просто, на одних эмоциях, кинулся в бой:
— Ирка, черт возьми, я тебя люблю. Ты тоже вроде меня любишь…или любила. Да, у меня неприятность, крупная неприятность. Так что, этого для тебя достаточно, чтобы после того, как мы столько времени не виделись, прийти на свидание с каменным лицом, всем своим видом показывая свою отстраненность от меня, и спрашивать холодным тоном: "О чем ты хотел со мной переговорить"?
— Во-первых, успокойся. Если ты и дальше будешь так разговаривать со мной в таком тоне, я тут же уйду домой. Во-вторых…, - девушка замялась.
"Ну что ж, буду джентльменом — помогу любимой девушке поссориться со мной. Пусть она считает, что я был виноват в ссоре и совесть ее по отношению ко мне у нее чиста. Не буду ее загонять в угол, требуя прямо ответить на вопрос — так любит она меня или нет".
Между тем Ирина продолжила:
— ….мой папа сказал, что если даже тебя оправдают, тебе карьеру в КБ уже не сделать и…
"Ну пора. Прости Иришка за мой грубый тон, но только
— …и связываться со мной не стоит. Так что ли? — предельно грубым тоном, громко, язвительно Владимир закончил Иринкину фразу.
Девушка вздрогнула как от удара и тихо, далеко не так гордо, как начинала говорить, сказала, вернее, пролепетала:
— Я такого не говорила.
— Естественно, ты у нас слишком воспитана, что бы говорить такие вещи в лицо. Люди твоего класса об этом намекают или, выражаясь по интеллигентному, дают понять.
Девушка, опустив глаза, молчала.
— Так я прав?
— В чем?
— Ирка, не прикидывайся дурочкой.
— Я просила тебя со мной таким голосом не разговаривать.
— Да иди ты…,- Владимир еще раз взглянул своей бывшей девушке в глаза, развернулся и пошел прочь. "Ну вот и все, Иришка. Я все сделал, чтобы ты не чувствовала по отношению ко мне своей вины. Поссорился я. По крайней мере, так будет казаться тебе. Вернее, ты так захочешь, чтоб тебе так казалось. И в конце концов сама поверишь в это".
Он обернулся. Ирины, естественно, на том месте, где они расстались, не было. Стоять и жалостливо смотреть ему в след — это не для нее. Чистокровный западный экземпляр!
А где-то там, наверху, решалась его судьба. Иногда, закрыв глаза, он воочию представлял перед собой весы, весы его судьбы. Весы представлялись ему чем-то похожими на старинные аптекарские, похожие на те, которые держала Фемида с завязанными глазами. На одну чашу весов клали его достоинства, на другую — прегрешения. Капнет на одну сторону несколько капель его достоинств, склоняются весы в одну сторону, прольются в другую его прегрешения — качнутся в другую. Кап — инициативен, кап — тетрадь потерял, кап — умеет быстро решать технические вопросы, кап — а вдруг за всем этим что-то есть? Так и качаются весы. Туда — сюда, туда — сюда. Вдох — выдох, вдох- выдох. Дыши инженер-конструктор 11-й категории, дыши…пока дают!
Раньше, еще задолго до того, как Володя попал в такой переплет, он как-то раз иронично прошелся на счет этих фемидовских весов: "Неужели и человеческие достоинства и, особенно, человеческие мерзости так мало весят, что для их оценки достаточно этих малипусеньких аптекарских весов. По мне, так Фемиду надо бы изображать за пультом управления весами, вроде тех, которыми взвешивают железнодорожные вагоны". Сейчас, естественно, ему было не до шуток. Две недели качались его весы, две недели решали, где во фразе: "Казнить нельзя помиловать" поставить запятую, вверх или вниз повернуть большой палец руки. Наконец, весы, скрипнув напоследок в виде очередного и, как оказалось, последнего вызова на Короленко, остановились. Запятая во фразе была поставлена, большой палец из КГБешного кулака был нужным образом сориентирован. Владимир был вызван к начальнику 1 отдела. Тот встретил его, сидя за столом, и, кивнув на стул, без всяких предисловий сказал:
— Товарищ Кедров, руководство КБ «Южное» и соответствующие органы пришли к единому мнению, что утеря спецтетради была следствием халатности, а не следствием злого умысла с Вашей стороны. Поэтому решено ограничиться по отношению к Вам строгим выговором с занесением в личное дело. Кроме того, — тут особист сделал паузу, посмотрел на сжавшегося в комок Владимира и закончил, — учитывая, что тетрадь найдена не была и не были выяснены причины и механизм ее пропажи, решено от работы в проектном комплексе Вас отстранить, переведя в другое подразделение КБ.