Отважная лягушка. Часть 2

Анфимова Анастасия Владимировна

– Показывай дорогу, мальчик. Мне ещё не доводилось бывать в гостях у прекрасной госпожи Бронии.

– Нам к храму Аниры, господин, - почтительно поклонившись, невольник пропустил вперёд свободного гражданина Империи.
– В сторону Новых ворот.

На улицах то и дело попадались группки подвыпивших горожан. Несмотря на ранний час, из узких переулков порой уже доносилось сдавленное хихиканье. На стенах домов блестели свежей краской объявления о гонке колесниц и призовых боях, устраиваемых двумя кандидатами в магистраты.

Неподалёку

от форума компания подвыпивших парней и гулящих девок попыталась втянуть писца и раба в хоровод, но Олкад отговорился, сообщив, что его с нетерпением ждёт красивая женщина.

Молодые люди тут же отпустили их, на прощание похлопав хихикавшего Твита по упругим ягодицам.

Улицы респектабельного квартала, куда юный провожатый привёл своего спутника, даже в этот день продолжали оставаться на удивление малолюдными. Зато повсюду стоял аромат жареного мяса, рыбы, хлеба и прочих вкусностей, ужасно раздражавший голодного писца.

Крепкие каменные стены надёжно отделяли жителей небольших уютных домиков от шатавшихся гуляк. Здесь даже праздновали солидно и основательно: собирались семьями, приглашали родственников и друзей порадоваться щедрому столу, приправленному приятной беседой.

Проскользнув вперёд, невольник жестом указал на выкрашенные зелёной краской ворота с ручками в виде бронзовых львиных голов.

Опередив Олкада, юноша несколько раз ударил кольцом по закреплённой внизу металлической пластине.

– Катория, открывай, это я - Твит! Поторопись, старая бегемотиха, нечего держать гостя нашей госпожи на улице!

– Сейчас!
– отозвался сиплый, надтреснутый голос, потом послышался приближающийся звук тяжёлых, шаркающих шагов.

Тихо скрипнули дверные петли, открыв взору молодого человека высокую толстую рабыню в грязном фартуке поверх застиранного хитона.

Шагнув вперёд, писец с интересом оглядел небольшой, выложенный каменными плитками дворик, отмечая, что знаменитая гетера живёт совсем не по-радлански, тут же вспомнив, что владелец дома, который она снимает, родом с Западного побережья.

– Господин Ротан!
– то ли спросила, то ли окликнула его стоявшая на тянувшейся вдоль первого этажа галереи невысокая черноволосая женщина в строгом тёмно-зелёном платье.

– Счастлив видеть вас, прекраснейшая Аста Брония!
– отведя правую руку чуть в сторону и назад на столичный манер, поклонился молодой человек.

Он почувствовал себя несколько разочарованным. Одетая по-домашнему, почти не накрашенная, с небрежно перехваченными голубой лентой волосами, известная куртизанка не показалась ему такой уж привлекательной.

Но стоило ей заговорить вновь, у Олкада невольно перехватило дыхание. Завораживающий, мелодичный голос заставил сердце биться сильнее, бросая кровь к щекам и чреслам.

– Пойдёмте, мне нужно с вами поговорить, - сказала Аста, жестом пригласив гостя в главный зал. Каждое движение женщины буквально излучало чувственность. Не ту вульгарную похоть, с которой держали себя уличные проститутки, а

глубоко скрытую, и от этого гораздо более привлекательную.

Заставив себя оторвать взгляд от едва угадывавшейся за плотной тканью спины спутницы, молодой человек увидел три широких ложа, выставленных вдоль большого круглого стола. В широком зеве печи лежали аккуратно уложенные дрова, по стенам висели гирлянды из веток можжевельника и сухих виноградных листьев.

Второй писец рудника знал, что не может рассчитывать на приглашение на праздничный ужин, но всё же, когда хозяйка дома подвела его к лавке для рабов, ожидавших своих господ, испытал лёгкое разочарование.

– Скажите, господин Ротан, к какой ветви рода Юлисов принадлежит ваш покровитель Касс Юлис Митрор?

– Старшие лотийские Юлисы, госпожа Брония, - ответил обескураженный подобным вопросом Олкад.
– Они ведут своё происхождение от старшего сына Генерала...

– А что вам известно о младших лотийских Юлисах?
– мягко, но решительно прервала его гетера.

– Увы, - развёл руками молодой человек, всё более теряясь в догадках.
– Эта линия рода пресеклась.

– Когда?

– В тысяча пятисот первом году - в самом начале правления Императора Константа, - охотно продемонстрировал свою осведомлённость в истории и политике писец.
– Сенатора Госпула Юлиса Лура посчитали участником заговора Китуна и казнили вместе с сыновьями.

– Всех сыновей убили?
– решила уточнить собеседница.

Олкад замолчал, стараясь вспомнить всё, что когда-либо слышал о тех событиях.

– Сенатора и старшего сына Скунда задушили в тюрьме вместе с другими заговорщиками, - не очень уверенно пробормотал он.
– А младший, забыл его имя, погиб вместе с женой в Рифейских горах, спасаясь от погони.

– Быть может, его звали Лаций Юлис Агилис?
– предположила хозяйка дома.

– Возможно, - пожал плечами гость.
– Но почему вас это интересует?

– Ко мне пришла рабыня с письмом от старого друга, - задумчиво проговорила своим бархатным голосом Аста.
– Он просит помочь одной девушке по имени Ника Юлиса Террина из рода младших лотийских Юлисов. Когда я расспросила невольницу, та рассказала, что госпожа - дочь того самого Лация Юлиса. Я слышала, что вы коскид сенатора Касса Юлиса, вот мне и захотелось выяснить подробности истории этого рода.

Писец растерялся. Его самого нисколько не взволновала весть о появлении живой представительницы рода младших лотийских Юлисов, но он не представлял, как отнесётся его покровитель к внезапно появившейся из ниоткуда родственнице. Поэтому решив для начала выяснить все детали этой странной истории, молодой человек строго нахмурился.

– Где эта девушка?

– Увы, - со вздохом покачала головой собеседница.
– Сам Клеар, верховный жрец храма Дрина, обвинил её в святотатстве на форуме в присутствии множества свидетелей. Но я слышала, что вы изучали не только риторику, но и юриспруденцию?