Отважная лягушка. Часть 2
Шрифт:
Ей ещё никогда не приходилось видеть более отталкивающего зрелища. От блеска гладко оструганного дерева, по которому всё ещё струилась чёрная, неторопливо застывавшая кровь пополам с какими-то отвратительными сгустками, арестантку едва не вырвало. Только отчаянным усилием воли девушке удалось удержать внутри остатки завтрака.
С видимым удовольствием наблюдавший за её реакцией бородатый конвоир счёл нужным пояснить:
– Разбойник Скабра. Две семьи вырезал в Эрефе за горсть монет. По делам и мука.
Он смачно плюнул.
А Ника,
Чтобы хоть как-то сохранить самообладание и сдержать себя в руках, она старалась не смотреть в сторону умиравшего страшной смертью человека. Но глаза помимо воли упрямо возвращались к бледному пятну на фоне тёмно-серой каменной скалы.
Довольно жужжа, мухи роились вокруг продолжавшего жить тела, деловито ползая по заросшему густой растительностью лицу, забираясь в нос и в чёрный провал окровавленного рта. Эта жуткая картина всё ещё стояла у неё перед глазами, вызывая с трудом подавляемое чувство паники.
Стало очевидно, что когда возмущённые горожане требовали посадить её на кол, они не пугали и не употребляли сгоряча местное идиоматическое выражение, а имели ввиду совершенно конкретный способ казни.
Девушке казалось, что сознание словно разделилось: какая-то его часть всё ещё паниковала, рисуя кровавые, леденящие душу картины, а вторая, будто отгородившись прозрачной стеной, лихорадочно анализировала происходящее в поисках выхода.
В другое время подобное "раздвоение" не на шутку перепугало бы попаданку, заставив усомниться в собственном здравом уме, но сейчас оно позволяло хоть как-то контролировать себя.
– Ну, что встали?
– проворчал стражник, пихнув её в плечо.
Подавшись вперёд, Ника едва не упала, но сумев сохранить равновесие, наконец-то очнулась и предприняла ещё одну попытку осмотреться.
В стороне от казнённого двое стражников с короткими копьями равнодушно наблюдали, как третий хлещет плетью с несколькими хвостами привязанного к каменному столбу голого мужчину, блестевшего на солнце мокрой от пота лысиной. Каждый удар оставлял на теле несчастного кровавые полосы и исторгал из его груди новые крики.
Но по сравнению с посаженным на кол человеком эта картина показалась ей почти идиллической.
Только после этого она наконец-то заметила, что большую часть огороженного стеной пространства занимает двухэтажное здание, у входа в которое скучал ещё один стражник.
Арестованная машинально отметила одно большое, наполовину прикрытое ставнями окно и несколько маленьких, забранных редкой, металлической решёткой.
– Вы отведите госпожу к эдилу Акву, - бодро проговорил бородач, "ловко" выцыганивший у "наивной" задержанной деньги.
– А мне тут кое с кем поговорить надо. Да смотрите, чтобы к ней отнеслись как полагается. Она ещё только обвинённая.
– Сделаем... Курций Таил, - с трудом сохраняя серьёзное выражение лица, заверил его коллега,
– Идите, госпожа.
– Эй, Орес, кто это такая?
– с любопытством спросил часовой, разглядывая закутанную в плащ Нику.
– Клеар обвинил в святотатстве, - охотно ответил конвоир.
– Прямо на форуме.
И опять Ника обратила внимание на странное спокойствие, с которым воспринял его ответ часовой, лишь удивлённо вскинувший редкие, белесые брови.
– Чего же она такого натворила?
И всё! Ни возмущённых криков, ни требований немедленно, тут же наказать, покарать, посадить на кол и так далее. Нет даже раздражения. Обычное любопытство. Возможно, служители правопорядка настолько привыкли иметь дело с разного рода нарушителями закона, что их уже не впечатляют самые страшные преступления?
Впрочем, долго размышлять над этими странностями не пришлось. Сопровождающий мягко втолкнул её в небольшую комнату с широкими лавками вдоль стен и большим столом, за которым восседал, мрачно таращась в глиняную кружку, тучный дядечка в овчиной безрукавке, надетой поверх светло-зелёной туники.
Услышав шум, он поднял на вошедших слегка пьяненькие глазки, и подавшись назад, отодвинул в сторону блюдо с горкой куриных костей.
– Это ещё что такое?
– недоуменно протянул мужчина, стараясь придать лицу строгое выражение.
– Господин Акв, - заискивающе, словно извиняясь за то, что оторвал столь занятого человека от важных дел, сказал конвоир.
– Эту женщину арестовали по приказу магистрата Проба Фаба Лиса на основании обвинения выдвинутого преосвященным Клеаром.
– И что она наделала?
– живо поинтересовался эдил.
– Святотатство, господин Акв, - вздохнул стражник.
– Вот господин Фаб и велел отвести её в тюрьму.
– Он велел!
– фыркнув, передразнил собеседник.
– А чем я её кормить буду? Тридцать два узника, а на еду всего пять риалов в день! Пять! Лучше бы Фаб об этом подумал, а не сажал к матёрым преступникам глупых девчонок.
– Неладное на форуме случилось, господин Акв, - понизив голос, заговорил второй конвоир.
– Её чуть не растерзали.
– Опять "неистовым" неймётся, - поморщился эдил.
– Мало им повторного жертвоприношения, игры под себя подгребли да ещё и на людей бросаются. А чего они на форуме торчали, а не в храме?
– Так сегодня Сул Опус обещал выступить с речью о городских неустройствах, - пояснил первый стражник.
– Вот и пришли слушать. Они же все за него.
– Ещё бы!
– фыркнув, криво усмехнулся Акв.
– Мало того, что муж племянницы Клеара, так он ещё и колоннаду к храму пристроил, художников из самого Радла вызвал росписи подновить...
И с горечью посетовал:
– Что за люди? До выборов почти полгода, а они уже народ мутят.
"Мужиков хлебом не корми - дай поболтать о политике", - усмехнулась девушка, внимательно прислушиваясь к разговору.