Отважная лягушка. Часть 2
Шрифт:
– Да, - мгновенно насторожился Олкад.
– Возможно, вы согласитесь стать адвокатом госпожи Юлисы? Со столь блестящим образованием и столичным красноречием вы легко сможете убедить суд в её невиновности.
– Подождите, госпожа Брония, - заелозил на лавке молодой человек. Ввязываться в судебную тяжбу неизвестно из-за кого, в чужом городе, да ещё против святилища местного божественного покровителя показалось ему не самой удачной идеей.
– Что, если она действительно совершила святотатство? Не думаю, что господин Клеар
– Если вы согласитесь стать защитником госпожи Юлисы, господин Ротан, - мягко улыбнулась женщина.
– Вас пустят к ней в тюрьму. Там всё и узнаете.
– А вдруг она просто самозванка?
– продолжал упорствовать писец, не находя в себе сил под пристально-манящим взглядом красивой женщины просто встать и уйти.
– Я не могу опозориться перед своим покровителем, вызвавшись защищать особу сомнительного происхождения.
– Но, что если она действительно дочь Лация Юлиса Агилиса?
– вкрадчиво проворковала Аста Брония.
– Неужели, сенатор Касс Юлис не обрадуется такому известию?
– Почему вы вот так сразу поверили словам какой-то неизвестной рабыни?
– пошёл на попятную Олкад.
– А вы сами с ней поговорите, - загадочно улыбнувшись, хозяйка дома внезапно крикнула так громко, что гость вздрогнул от неожиданности.
– Эй, Твит! Иди сюда, бездельник!
Почти тотчас в дверях зала появился кудрявый красавчик.
– Я здесь, госпожа.
– Приведи сюда Риату. Ну, ту чужую невольницу. Она должна ждать на кухне.
– Слушаюсь, госпожа, - поклонившись, раб стрельнул глазками в сторону писца. Однако, озабоченный молодой человек даже не заметил столь очевидного и недвусмысленного знака внимания.
Увы, но Олкад сейчас не мог думать о чувственных удовольствиях. На миг предположив, что странная девица действительно является внучкой казнённого и оправданного сенатора Госпула Юлиса Лура, он лихорадочно размышлял, какую выгоду лично для себя можно извлечь из этого обстоятельства.
Собеседница тоже помалкивала, не мешая его мыслям.
В дверь постучали.
– Кто там?
– нахмурилась она.
– Это я, госпожа, Риата. Вы меня вызывали?
– Заходи.
В зал, держа обеими руками небольшую корзину, вошла невысокая молодая женщина с металлической табличкой поверх добротного рабского плаща.
– Как зовут твою госпожу?
– спросила гетера.
– Ника Юлиса Террина, госпожа, - не поднимая глаз, ответила невольница.
– Дочь Лация Юлиса Агилиса и Тейсы Юлисы Верты, внучка сенатора Госпула Юлиса Лура.
Решив первым делом нагнать страху на глупую рабыню, писец рявкнул:
– Не смей лгать! Все знают, что Лаций Юлис Агилис и его благородная супруга погибли в Рифейских горах.
– Я лишь повторяю то, что говорила моя хозяйка, - всё тем же лишённым интонации голосом сказала Риата.
– Её родители перебрались через перевалы,
– Куда?
– вытаращил глаза окончательно растерявшийся молодой человек.
– В Некуим, господин, - по-прежнему вежливо и спокойно повторила собеседница, державшая себя так, как и подобает хорошо вышколенным невольницам из домов богатых господ.
– Так на Западном побережье называют большую землю за океаном
"О, светлые и тёмные боги!
– мысленно возопил Олкад.
– Да где только они найдут дураков, готовых поверить в такие сказки? Ну хорошо, послушаем, что они там со своей хозяйкой насочиняли".
– Продолжай!
– не считая нужным скрывать ироническую усмешку, кивнул он женщине.
– Там, за океаном, и родилась моя госпожа, - чуть приподняв голову, Риата бросила на него короткий, оценивающий взгляд.
– Мать её рано умерла, и госпожу растил любящий отец, господин Лаций Юлис Агилис. Когда он узнал, что его отца и брата признали невиновными, то отправил дочь на родину.
– Чушь!
– безапелляционно заявил молодой человек и ехидно осведомился.
– Почему же он сам не вернулся?
– Госпожа Юлиса сказала, что отец слишком стар и болен для такого путешествия.
– Сколько лет прошло с тех пор, как император оправдал сенатора Юлиса, - натужно рассмеялся писец.
– Чего же твоя хозяйка и её отец так долго ждали?
– Об этом не мне судить, господин, - смиренно пробормотала женщина.
– Спросите мою госпожу.
– Мне жаль, госпожа Брония, что вы столь легковерно отнеслись к выдумкам этой мошенницы, - со вздохом проговорил Олкад, собираясь встать.
– Лучше прикажите её связать и отвести к эдилам. А я ничем не смогу вам помочь.
– У неё есть письма, господин Ротан, - сказала хозяйка дома.
– Покажи, Риата.
– Да, госпожа, - поклонившись, рабыня достала из корзины круглую деревянную шкатулку, украшенную грубым, варварским орнаментом.
С трудом откупорив плотно сидевшую крышку с остатками смолы по краям, невольница продемонстрировала несколько папирусных свитков, запечатанных восковой печатью со знакомым гербом.
Осторожно вытащив один из них, молодой человек прочитал написанное снаружи имя адресата: Торине Септисе Ульте; и удивлённо взглянул на гетеру, та кивнула невольнице.
– Это бабушка моей госпожи со стороны матери, - пояснила женщина.
– Есть ещё письма к её дяде Итуру Септису Дауму и двум тёткам.
– Почему отец твоей хозяйки не написал никому из старших лотийских Юлисов?
– нахмурился Олкад.
– Не знаю, господин, - всё с тем же покорным спокойствием пожала плечами собеседница и добавила.
– А ещё у моей госпожи есть перстень её отца.
– Ну, что вы теперь скажете, господин Ротан?
– усмехнулась Аста Брония.
– Пока ничего, - пожал плечами писец.
– А в чём конкретно её обвиняют?