Отвергнутая жена дракона, или Хозяйка магического приюта
Шрифт:
Мне ведь и голову не помешает помыть, а то за день вспотела на жаре. Когда поднимаюсь обратно, чувствую, что-то изменилось в воздухе. По-прежнему пахнет эвкалиптом, но…
Ярко-розовое пятно на белой стене исчезло!
Точнее говоря, мое платье исчезло.
На полу его тоже нет. Оно не упало.
Куда делось платье?
Это добрая женщина его унесла? Но когда бы она успела? От двери до платья метров пять, а я была под водой не больше пяти секунд.
— Мария? — зову ее, озираясь по сторонам. —
Внезапно в воздухе непонятно откуда раздается смех.
Точнее, тихое детское хихиканье.
Будь я в своем мире, я бы решила, что спятила, и записалась к психиатру. Но я в чужом мире. И законы здесь другие.
Так что…
Глубоко вздохнув, громко произношу:
— Спасибо. Я как раз собиралась выкинуть это платье, да все руки не доходили.
Глава 5
В ответ — молчание.
Не понимаю, что происходит, но при этом радуюсь, что я не разделась до конца.
И вдруг… Прямо из воздуха около стены вылетает нечто ярко-розовое, воздушное и в несколько частей приземляется на светлый мраморный пол. Нет, это больше не мое платье, а его жалкие ошметки.
Протерев глаза от воды, внимательно наблюдаю за происходящим. Значит, невидимый воришка оказался вандалом?
Хмурюсь. Мне не жалко платья. Гораздо больше волнуюсь за обладателя тоненького смеха — ребенка, кажется, девочку. Что она делает в глухомани без присмотра взрослых? Нет, я понимаю, что прямо сейчас она развлекается порчей чужих вещей, но что она делает в целом?
Где ее родители?! Как ей помочь?
Найди я малыша без присмотра взрослых в прошлой жизни, позвонила бы в полицию, А здесь как реагировать, в глубоком средневековье? Тут нет ни телефонов, ни полиции, а детей прямо посреди улицы забирают какие-то ловцы!
Самое логичное — разузнать, где родители, а потом аккуратненько вернуть ребенка на их попечение.
Медленно провожу ладошкой по поверхности воды, разгоняя круги. Спрашиваю небрежно:
— Ты хочешь есть? У нас после ужина остались вареные яйца. Мария варит их сразу десятком, а потом прячет в надежном месте и потихоньку ест, как проголодается. Знаешь где они лежат?
В ответ — тишина.
Предпринимаю новую попытку диалога.
— Или, может, хочешь чай с медом?
И снова молчание.
— Знаю, вокруг полно капусты и яблок. Но разве этого хватит для растущего организма? Тебе нужно сытно есть. Наверно, ты скучаешь по вкусной, горячей еде?
Через несколько секунд раздается нежный девчачий, но очень эмоциональный голосок:
— Я вам не дурочка! Можете, что угодно говорить! Как угодно меня заманивать! Ни за что не поверю! Я про вас все знаю!
— Про меня? — ошарашенно восклицаю. — И что ты про меня знаешь?
— Вы… Хитрая. И вы ненавидите детей.
— Вот
— Какое вам дело до меня?
— Сама не понимаю, — признаюсь со вздохом. — Мне неприятно думать, что ты голодная. И что рядом с тобой нет взрослого, кто мог бы защитить.
— Меня не надо защищать! Я сама о себе позабочусь. Так что лучше о себе волнуйтесь!
— Да уж. Ты бесспорно талантлива. Не каждая сумеет так ловко оставаться невидимой. Как ты это делаешь?
— Просто делаю, — отрезает девочка.
Ого, какая бунтарка!
По голосу ей лет восемь, а по уровню колючести — она переплюнет любого подростка! По крайней мере, в моем воображении классические подростки разговаривают именно так.
— И делаешь это просто виртуозно! — поддакиваю ребенку. — Думаю, такую смышленую девочку очень любят родители. Они знают, где ты? Что с тобой? Они, наверно, волнуются?
— Родители… — судя по пренебрежению в голосе, девочка имеет на них зуб. — Вы за моих родителей волнуетесь? А за Интернат, который меня не получит, тоже волнуетесь? А за Ловцов, которым никак меня не поймать?
— При чем здесь Интернат и Ловцы? — хватаюсь за голову от ее логики. — Я говорила про родителей! Где твои папа и мама?
— Милонька, — своим появлением в дверях со стопкой тряпок в руках Мария прерывает наш разговор, — ты никак сама с собой болтаешь? Али напеваешь? Ой, а чего это у тебя за тряпицы валяются? Это же платьишко твое было… Охохонюшки мои, что тут творится?
Женщина складывает на скамье стопку вещей и поднимает с пола разорванные куски ткани. Внимательно на меня поглядывает:
— Ты сама порезала аль кто помог?
— Да какая теперь разница? — вздыхаю.
— Ну, коль тебе без разницы, то ладно. Вот, смотри-ка, я тебе принесла вещи прежней хозяйки. Я их простирнула в речке. Все чистенько.
— Спасибо!
— А насчет хулюганов, что такое красивое платьишко испортили, ты не беспокойся. Они свое скоро получат.
Что-то в ее интонациях заставляет меня насторожиться.
— Вы знаете, кто это делает?
Женщина уклончиво качает головой.
— Мы их отловим, хулюганов-то, — она вдруг подмигивает. — Они еще не знают, но им недолго осталось безобразничать. Я не даром свой хлебушек ем. Уж порядок в хозяйском доме наведу!
— Что вы имеете в виду? — сразу напрягаюсь.
Мне не по душе туманные намеки, но она опять лишь качает головой, будто мой вопрос не расслышала.
— Тебе можа еще чего надо? Так я принесу. Говори, не стесняйся!
— Нет, спасибо! У меня все есть. Вы лучше скажите, что вы имели в виду про отлов хулиганов?