Отвергнутая жена дракона, или Хозяйка магического приюта
Шрифт:
Верзила на сей раз от меня не отмахивается. Нахмурившись, вглядывается в мои глаза и… внюхивается! Как настоящая псина. С той лишь разницей, что псина не вызывает отвращения. Внезапно с тревогой поворачивается к другому Ловцу и указывает кивком в мою сторону:
— Проверь!
Подельник подходит ближе и по-змеиному вытягивает в мою сторону бледную узкую физиономию с выступающими, острыми скулами. Вдыхает с шумом воздух и замирает. С видом дегустатора, только что глотнувшего из бокала, «вслушивается» в букет запахов. Секунда, две,
Затем с напряженным кивком, стараясь не поворачиваться ко мне спиной, обращается к главарю.
— Так и есть. Эгидомантия, доминалис и нуль-арканум в одном лице.
На бледном лице главного верзилы проступает пот. Вижу отчетливо в лунном свете мелкие бисеринки. В глазах мелькает удивление, даже смятение.
Тут я слегка теряюсь. Э-э… В смысле?
Он меня испугался?
Глава 8
— Что прикажете, Верховный? — вожака окружают ловцы.
— Передайте остальным, — коротко кидает он после минутного раздумья, — мы сворачиваемся.
Он быстро шагает к двери, но на пороге внезапно разворачивается и, поймав мой взгляд, угрожающе шипит:
— Мы вернемся. С личным приказом Императора. С сильнейшими магами Империи. В нашу следующую встречу никакая магия защиты, подавления и контроля не спасет тебя от возмездия, альбегар!
— Вы меня точно с кем-то путаете, — бросаю, ошеломленная происходящим. — Я не Альбегар, а Эртирос. Даяна Эртирос.
Ловец усмехается и накидывает на лысую макушку капюшон. Из-под черной ткани на меня с ненавистью таращатся темные радужки.
— Альбегар — не имя.
— Что тогда?
— Существо, меняющее установленный порядок.
— У вас... очень богатая фантазия, — бормочу, растерянная, а мой жуткий собеседник задумчиво продолжает:
— У меня плохое предчувствие на твой счет. Видишь ли, текущий порядок меня более, чем устраивает. А вот ты… Нет!
На этой фразе, мало что объяснившей, черный человек резко разворачивается и шагает за дверь. Остальные следуют его примеру.
Когда последний выходит из комнаты, я иду в коридор, превозмогая желание рухнуть на кровать. Хочу убедиться, что все незваные гости отсюда исчезли.
Меня до сих пор потряхивает от происходящего.
С одной стороны, я рада, что Ловцы разглядели во мне нечто пугающее. Нечто, что заставило их убраться восвояси, трусливо поджав хвосты. А, с другой стороны, тот факт, что они приняли меня за сильного врага, сулит в будущем проблемы. Хотя... Проблемы буду решать по мере поступления. Главное, прямо сейчас я радуюсь, стоя на крыльце и наблюдая, как десять всадников усаживаются на коней и вместе с ужасной клеткой исчезают в дали!
Вздрагиваю, когда за моей спиной раздается шорох.
Резко оборачиваюсь.
— Это вы? — хмурюсь при виде женщины, взирающей вслед уезжающим ловцам.
— Чегой это они? Уехали несолоно хлебавши. Неужто не нашли хулиганов?
Мария топчется
Еще бы.
Ведь это она вызвала Ловцов, а они уехали с пустой клеткой. Получается, присутствие сторожихи ставит под угрозу жизнь девочки, которая мне доверилась. Ну и что мне теперь делать?
Я бы уволила ее, вот прямо сразу. Сходу. Но как уволить, если нанимала ее не я? К тому же, отчасти я сама виновата в случившемся. Ведь чувствовала, что Мария задумала неладное, но не стала на нее давить. Побоялась испортить с ней отношения с самого первого дня. И вот, результат!
Сейчас по-любому придется с ней как-то договариваться, но уже в другой тональности.
Обращаюсь к ней, складывая руки на груди:
— На каком основании вы позволили себе вызвать Ловцов без моего ведома?
Та растерянно всплескивает руками:
— Так зачем бы я напрасно тебя тревожила, милонька, а? Ты вона городская, совсем молоденька еще. Не знаешь, как в наших краях живется. Как с хулюганами управиться тоже не знаешь. Ну, так это ничего, я с ними сама разберусь. Слава Великому, не первый год на свете живу...
По уверенным интонациям и резкой жестикуляции понимаю, что женщина считает свое решение верным. Похоже, она меня вообще не принимает всерьез. Считает изнеженной, наивной девчонкой. Думает, что меня можно задвинуть в сторонку, и самой все решать. Таким макаром, она завтра опять Ловцов позовет. Или службу по отлову попаданок. Или еще кого похуже.
— Будьте добры, Мария, впредь обращаться ко мне на вы...
— Да что же это такое, а?! — обрывает меня. — Я ж к тебе со всей душой, как к дочке, а ты вона... На вы! Ох, за что мне все это?
Вздохнув поглубже, говорю:
— Я очень благодарна за доброе отношение. Но я вам не дочка, а ваша новая хозяйка. И прошу относиться ко мне с соответствующим уважением.
Женщина уязвленно передергивает худенькими плечами. Мол, какое уважение к городской девчонке, когда у нее, Марии, и опыта побольше, и понимания жизни, и житейской смекалки. С упреком качает головой и поджимает губы.
— Ну так я и без того со всем уважением… А ежели выкать нужно — могу и выкать, — говорит бесцветным голосом, отворачиваясь.
— Спасибо. Впредь будьте добры, обсуждайте со мной все контакты со внешним миром.
— Уж не извольте гневаться, когда я вас разбужу сегодня утречком, часиков в пять. Прежде, чем мясника пустить, я с вами посоветуюсь, о какой части свиной вырезки с ним балакать можно, а о какой — ни-ни.
Она с вызовом задирает подбородок.
Мол, что, съела?
— Если разбудите меня в пять утра, чтобы обсудить визит мясника, — говорю, — я совершенно точно изволю гневаться. На этот раз встречу с мясником организуйте на свое усмотрение. Самое главное, я не хочу, чтобы Ловцы и любые иные органы власти появлялись здесь без моего ведома.