Отверженный III: Вызов
Шрифт:
— Ну задавай, раз хочется.
— Закончился суд по делу о нашем похищении, всем вынесены приговоры. Но я ничего не слышал о том, что в итоге стало с Левашовым. Когда его отпустят? Хотелось бы знать, чтобы быть осторожнее.
— Не раньше, чем через десять лет будет первое переосвидетельствование, — ответил Милютин. — И не факт, что он его пройдёт.
— Вы хотите сказать, что его сейчас не выпустят?
— То, что он избежал уголовного преследования, не значит, что его не надо лечить. Оба его деда написали заявления с просьбой о лечении внука. Он невменяем. Его будут лечить хорошо и долго. А ты думал, что его отпустят? Чтобы завтра он приехал к Зотовым и устроил какую-нибудь ерунду? Да
— Понял, — ответил я. — Благодарю за информацию.
— Ну если понял, то иди отдыхай, завтра утром выезжаем в Москву, — сказал Милютин и вызвал конвоира.
Мила сидела за маленьким столиком в небольшом уютном петербургском кафе. Столик стоял у окна, через которое девушка в ожидании официанта любовалась величественным видом Казанского собора и жёлто-красным нарядом растущей возле него сирени.
Заведение только открылось, народу было мало, через некоторое время сонный официант принёс меню и спросил Милу, не хочет ли она сразу заказать напиток. Девушка попросила кофе по-венски и самый сытный комплексный завтрак.
— Омлет из двух яиц с копчёной грудинкой, гренки с жареным сыром, творожники со сметаной или вареньем на выбор — это самый сытный, — ответил официант. — Или можете составить любой по меню.
— Этот устроит, — ответила Мила. — Варенье клубничное есть к творожникам?
— Сделаем, — ответил официант и поплёлся выполнять заказ, на ходу окончательно просыпаясь.
А Мила снова посмотрела в окно. Невский проспект, в отличие от официантов этого кафе, давно уже не спал. Главная улица Санкт-Петербурга вообще никогда не засыпала, а уж в десять часов утра жизнь на Невском просто била ключом. Это Мила в полной мере ощутила, когда шла от метро до кафе. Мотоцикл, на котором девушка приехала из Великого Новгорода, она оставила в Купчино, а оттуда добралась до центра общественным транспортом.
Мила не боялась, что в городе на Неве её обнаружат и арестуют по запросу федеральных властей. Местным полицейским и сотрудникам прочих спецслужб было не до того. Эльфийский Петербург кипел и грозил в любой момент взорваться — и простые граждане, и аристократия, все были возмущены завершившимся недавно в столице судом над главами пяти уважаемых эльфийских родов и вынесенным приговором, по мнению эльфов, совершенно несправедливым.
В такой ситуации Мила могла не переживать за свою безопасность. Петербургская полиция, скорее всего, вообще не обращала внимания на присылаемые из столицы запросы. А если и рассматривала их, то явно не горела желанием бежать и выполнять распоряжения федерального центра.
Намного сложнее было сбежать из Великого Новгорода, так как все выезды из города контролировались полицией, и на любом из них можно было нарваться на проверку документов. Да и ориентировку на студентку-убийцу с фотографией явно разослали по всем постам очень быстро. Поэтому Мила решила не рисковать и выбираться из города пешком.
Отбежав от ресторана «Медведь» на несколько кварталов, Мила тут же поймала такси и поехала к западной границе города. Западное направление было оптимальным для побега. Если двигаться в сторону Луги, от Великого Новгорода до границы Санкт-Петербургской области было немногим более семидесяти километров.
Столицу Мила покинула пешим ходом. Двигаясь просёлочными дорогами и полями параллельно Лужскому шоссе, девушка шла почти до полуночи. Потом, решив, что она отошла достаточно далеко, и все блокпосты остались позади, Мила выбралась на шоссе, собираясь направиться по нему в сторону Луги. Она надеялась, что ей повезёт, и по пути её кто-нибудь подберёт и согласится
Но Миле повезло намного больше, чем она ожидала. Когда она вышла на трассу, заметила, что невдалеке находится заправка и мотель. А дойдя до мотеля, она обнаружила возле него придорожное кафе. Но главное везение заключалось в том, что в кафе отдыхала компания мотоциклистов. Ребята пили пиво и веселились на полную — было понятно, что до утра они никуда не собираются ехать.
Мила уже прикидывала, какой мотоцикл ей лучше выбрать для угона, чтобы был шанс его завести, как из кафе вышел один из мотоциклистов и направился на стоянку. Парень подошёл к ярко-синему «Уралу», открыл прикреплённый к мотоциклу кофр и что-то из него достал. Затем он закрыл кофр и пошёл в сторону леса. Возможно, решил прогуляться, а может, захотел справить малую нужду под звёздами.
Мила незаметно отправилась за мотоциклистом, а когда парень дошёл до леса, она наложила не него простейшее заклятие обездвиживания. Неодарённому много не требовалось — мотоциклист застыл. Девушка быстро подскочила к нему и аккуратно уложила на траву. После этого Мила проверила у парня все карманы и, найдя ключи, побежала к мотоциклу.
Заклятие должно было продержаться около часа, но даже если бы друзья любителя лесных прогулок хватились его раньше, это ничем бы Миле не помешало — вряд ли за ней сразу бросились бы в погоню, а до границы области доехать можно было примерно за полчаса. Девушка подошла к мотоциклу, осторожно откатила его подальше от кафе, достала из кофра шлем, надела его и сорвалась на «Урале» в сторону Луги.
К радости Милы, постов на границе областей не оказалось, и она на полной скорости перебралась на территорию эльфов. Не заезжая в Лугу, девушка направилась в Санкт-Петербург. Доехав к трём часам ночи до Купчино, она оставила на платной стоянке мотоцикл, сняла номер в небольшой гостинице, где рухнула на кровать и уснула.
Встав в девять утра и приняв быстро душ, Мила на метро отправилась в центр. Вышла на станции «Невский проспект», купила в киоске телефон, позвонила сестре и попросила её приехать как можно быстрее в небольшое кафе возле Казанского собора.
Для Милы это было не просто кафе — это была частичка её детства. Когда она была маленькой, её со старшей сестрой Ольгой родители часто водили в это кафе есть мороженое. И звали Милу тогда Лизонькой Никитиной и была она маленькой любимицей всей семьи. Несмотря на строгие эльфийские традиции, родители баловали Лизу и Олю. Их отец граф Родион Павлович Никитин не был влиятельным аристократом и не был одарённым, зато имел огромное состояние. Мать девочек, Анастасия Юрьевна, урождённая Орловцева, наоборот, происходила из простого рода, но зато была невероятно одарённой.
Учитывая безграничную любовь родителей и огромное богатство отца, Лиза и Оля с самого раннего детства ни в чём не знали отказа: им покупали лучшие наряды и самые дорогие игрушки, они получали всё, о чём только могли мечтать девочки в их возрасте. И родителям было плевать на то, что многие не одобряли их не эльфийское отношение к воспитанию дочерей. Родион Павлович не особо чтил традиции и придерживался либеральных взглядов. Он успешно вёл дела и с людьми, и с орками.
Анастасия Юрьевна всегда и во всём полностью поддерживала мужа, чем настроила против себя всю свою родню. Её братья: старший — Афанасий Юрьевич и младший — Захар Юрьевич, были ярыми сторонниками эльфийских традиций и уклада жизни. Они не одобряли поведение Анастасии Юрьевны и ненавидели Родиона Павловича, так как считали, что он превратил их сестру в позор семьи. Между Никитиными и Орловцевыми не было никаких отношений.