Отверженный III: Вызов
Шрифт:
— Начни со второго. Если уж ты меня нашёл, то мог выследить в другом месте и поговорить с глазу на глаз.
— Ну уж нет. От тебя можно ожидать чего угодно, а в таком месте при большом скоплении народа у меня есть хоть какая-то гарантия, что ты будешь вести себя прилично. А насчёт парнишки не переживай — он ничего не видит и не слышит.
Я не понял, с чего незнакомец решил, что я его не слышу и не вижу, но, возможно, это его заблуждение могло спасти мне жизнь — мужик был явно непростой и разговор у него с Милой намечался не из приятных, и не факт, что он захотел
— Перед уходом я верну его, — сказал незнакомец. — Насколько я понял, он тебе дорог. Я ведь угадал?
— Это не твоё дело. Как ты меня нашёл?
— Какая-то ты грубая. Так долго не виделись, а ты будто и не рада.
— Я тебя ненавижу. Как ты меня нашёл?
— Совершенно случайно. Мы уже списали тебя. Решили, что ты или погибла, или попала в очень плохую кампанию. Все списали, но только не я. Потому что я знал: моя лучшая ученица не может просто сгинуть — она слишком хороша для этого.
— Эмоции и комплименты можешь опустить.
— Я знал, что рано или поздно тебя найду. И этот день наступил. Недавно я был на одном званом ужине, и там кто-то из местных, кажется, родственник губернатора, возмущался, что его сыну в Кутузовской академии сломала руку однокурсница. Сам этот факт я бы пропустил, но он очень интересно сказал: «Набрали неизвестно кого, всяких эльфийских отбросов, которые даже имени своего не называют, и наши дети должны с ними учиться». И тут меня как током прошибло. Я ведь где тебя только не искал: и в Петербурге, и в Москве, и в Риге, но даже представить не мог, что ты чуть ли не под носом в Кутузовке можешь находиться.
Незнакомец снова налил шампанское в мой бокал, сделал два глотка и продолжил рассказывать:
— Кстати, быть блондинкой тебе идёт. Хотя, возможно, я просто за эти два года сильно соскучился. Как я уже сказал, на улице я бы тебя не узнал, но я навёл справки, и мне рассказали, что есть в Кутузовке некая Мила Чернова — девушка-загадка из эльфийской выбраковки. Что она ещё с весны учится в академии и участвовала в Весеннем турнире, где показала себя жестоким и отчаянным бойцом. И я понял: это моя Инга.
— Я не твоя! — прошипела Мила.
— Хорошо, не кипятись! Нем не нужно сейчас привлекать лишнее внимание.
— Всё-таки вышло мне боком, что я этому уроду пальцы сломала, — в сердцах произнесла моя девушка.
— Это судьба, моя дорогая! — сказал незнакомец. — И, возможно, это к лучшему.
— Я так не думаю.
— А зря. Вот посуди сама, что тебя ждало? Учёба в Кутузовской академии — это, конечно, хорошо, это очень грамотно с твоей стороны. Прикинуться выбракованной эльфийкой — чуть ли не единственная легальная возможность получить новые документы. Но что потом? Ты одна из лучших, если не лучшая моя ученица. Ты обладаешь невероятными навыками. Но что тебя ждало? Скажи, что ты умеешь делать лучше всего? Выслеживать врага, драться, убивать, устраивать диверсии и теракты, прятаться, заметать следы. Какой из этих навыков помог бы тебе в обычной жизни? С ними только в армии да в спецслужбах можно сделать карьеру. Но и в армию, и в органы доступ тебе закрыт. Там не Кутузовка,
— Я не хочу ни убивать, ни драться, ни работать в спецслужбах. Я хотела тихой спокойной жизни, — мрачно произнесла Мила.
— С ним? — незнакомец кивнул в мою сторону и ухмыльнулся. — Смотрю, шампанское пьёте. Ладно тебе двадцать один уже есть, а ему ведь явно нет. Спаиваешь мальчишку?
— Заткнись!
— Тихо, тихо! Не кипятись! Вокруг много народа. А мальчик у тебя хороший, даже защитить тебя пытался. Правда, молодой совсем, инициализацию даже не прошёл. Знал бы он, с кем связался.
И тут до меня дошло: я так переволновался на встрече с кесарем, что забыл снять блокировку, и знакомый Милы решил, что я первокурсник Кутузовки, который даже не прошёл ещё инициализацию. Возможно, будь это так, я бы действительно полностью отключился и ничего не видел и не слышал, а так как у меня был девятый уровень, то заклятие лишь обездвижило меня.
Неприятный мужчина снова кивнул в мою сторону и сказал:
— Любит тебя, наверное.
— Наверное.
— А ты его?
— Это не твоё дело! — ответила Мила.
Знакомый моей девушки всплеснул руками и с искренним удивлением произнёс:
— Неужели, ты влюбилась? Инга, я не узнаю тебя!
— Я сильно изменилась.
— Возможно, в чём-то да, но я уверен: внутри ты прежняя.
— Я сильно изменилась, Раймонд. Пожалуйста, оставь меня в покое.
— Ну не начинай вот это вот всё! Не затем я тебя так долго искал.
— Я прошу тебя, оставь меня в покое. Так будет лучше всем.
— Кстати, расскажи, как тебе удалось попасть в распределительный центр? — спросил Раймонд, проигнорировав слова Милы. — Ты, конечно, не зря была лучшей ученицей, и то, что ты придумала такой план, меня не удивило. Но как ты смогла его реализовать?
— Это не важно. Я тебе ещё раз говорю: оставь меня в покое. Я почти забыла весь тот кошмар, что мне пришлось пережить. Я хочу нормальной жизни: окончить академию, выйти замуж, родить детей и жить спокойно, хочу обычного женского счастья.
— Инга, я тебе не верю! Какое обычное женское счастье? Какие дети? Ты не можешь этого хотеть. Ты создана для другого!
— Да, вы пытались вбить мне в голову, что я создана для другого, я это помню. Вы хотели сделать из меня монстра, и почти сделали. Но я смогла убежать, и знаешь почему? Потому что я хочу спокойной жизни!
— Для спокойной жизни, Инга, ты слишком хорошо умеешь убивать.
— Да, умею. И убиваю всех, кто встаёт на пути у моей мечты.
— Это угроза? — усмехнулся Раймонд. — Но хорошо, я тебя понял. Я вижу, что ты действительно изменилась. Хотя мне трудно в это поверить. И я готов забыть о тебе. Но у меня есть одно условие.
— Никаких условий, Раймонд!
— Так не пойдёт. Я потратил много сил и времени, чтобы тебя найти. Давай поступим по справедливости.
— Если ты говоришь о справедливости, значит, ты уже придумал, как меня провести.