Отверженный VII: Долг
Шрифт:
Сомнений быть не могло, это была она. В униформе телохранительницы кагана, с двумя саблями в руках, всем своим видом показывающая, что готова порубить этими саблями на фарш любого, кто покажется ей опасным или подозрительным.
Это была она. Такая непохожая на себя прежнюю, но всё равно такая родная. Это была моя Мила. В висках застучало, а во рту пересохло, и даже дышать стало трудно, будто я попал под какое-то заклятие.
Что Мила здесь делала? Как она оказалась в отряде телохранителей кагана? Что с ней произошло за эти почти два года, прошедшие со дня нашего расставания? Что довелось пережить? Эти вопросы буквально взрывали мою голову.
Надо
Глава 20
Мила посмотрела сквозь меня. При этом я понял, что она меня узнала, точнее, ощутил. Причём ощутил не при помощи ментальной магии, для неё телохранительницы кагана, прикрытые всевозможными заклятиями и амулетами были непробиваемы. Скорее, каким-то восьмым чувством ощутил.
Эта девушка всегда умела контролировать эмоции. Уже потом, после нашего расставания я понял, что в те редкие моменты, когда мне казалось, что Мила себя не контролирует, она всё держала под контролем. Вот и сейчас, узнав меня и явно удивившись, она не отвела взгляд, не опустила, не смутилась, а посмотрела словно сквозь меня, профессиональным взглядом телохранителя — посмотрела, нет ли угрозы, увидела, что нет, потеряла интерес.
А вот я себя явно выдал, тем что пялился на неё, но так как перед этим я пялился на другую блондинку из охраны, ничего страшного и подозрительного в моём поведении не было. Но тем не менее я, едва придя в себя, быстро перевёл взгляд на поле и начал делать вид, что мне жутко интересно, что происходит на арене. А на неё тем временем выскочили какие-то ребята на лошадях и дали пару кругов, размахивая какими-то флагами. Зрители на трибунах ликовали.
Всадников было больше двадцати, точно пересчитать было сложно, так как они постоянно перемещались. Но в итоге все они собрались перед нашей трибуной и выстроились перед каганом, разбившись на две группы. Стало видно, что это две команды по двенадцать игроков. Отличать их можно было по цвету штанов — одна команда была в красных, вторая — в зелёных. Помимо игроков, было ещё трое всадников — видимо, судьи. Похоже, мне предстояло посмотреть соревнование по казахскому поло или чему-то подобному. Стало интересно, хотя мысли, конечно, все были о Миле.
Абылай что-то сказал всадникам на казахском, видимо, поприветствовал или пожелал удачи, а может, и то и другое. После этого игроки преклонили головы, поблагодарив кагана, и отправились на середину поля. Там они о чём-то переговорили с судьями, после чего в центре осталось по четыре игрока от каждой команды, а остальные переместились за пределы поля.
Пока игроки общались с судьями, на поле вынесли что-то очень напоминающее козла или барана и отдали одному из судей, видимо, главному в их тройке. Судья тут же поскакал в нашу сторону и положил свою ношу на траву примерно в десяти — пятнадцати метрах от нашей трибуны. Я смог разглядеть этот предмет — это был козёл без головы, либо очень искусный муляж.
— Вы не знаете, что это там на траве? — негромко поинтересовался я у Хусейна, который, похоже, был очень хорошо знаком с тюркскими традициями.
— Туша козла, — ответил араб и добавил: — Это кокпар, древняя народная игра. Очень зрелищная.
«Это даже близко не поло», — подумал я, глядя
Дальше стало ещё интереснее — по свистку главного судьи восемь всадников во всю прыть помчались из центра поля в нашу сторону, как я понял, чтобы заполучить тушу козла. Подхватить тушу получилось у одного из ребят в красных штанах, после чего он погнал коня к краю поля, к нарисованному на земле кругу. Но далеко ускакать у него не получилось, его быстро нагнали соперники и принялись отбирать тушу. Я тут же вспомнил знаменитую фразу Лермонтова «смешались в кучу кони, люди». По-другому это было не описать. Я на какое-то время даже про Милу забыл, ну или почти забыл.
И вдруг каким-то чудом от всех этой толпы отделился игрок в зелёных штанах, и его конь галопом поскакал к другому краю поля. Красные замешкались буквально на пару секунд, но этого хватило игроку зелёной команды, чтобы добраться до белого круга и бросить в его центр тушу козла. По тому, как радостно засвистели и замахали руками члены его команды и половина зрителей на трибунах, я понял, что это действие было сродни забитому голу в футболе. Момент забрасывания туши в круг несколько раз повторили в записи на двух огромных экранах, расположенных над боковыми трибунами.
Пока одни игроки радовались, а другие расстраивались, судья подобрал тушу козла и вернул её на то место, где она лежала до начала игры. Потом он дождался пока четвёрки игроков, бывшие в игре, поменялись с теми, кто стоял в запасе за пределами поля, и дал свисток к продолжению игры. И всё началось сначала — восемь всадников сорвались в нашу сторону за тушей.
Яростное соперничество продолжалось двадцать минут, после чего судья дал свисток на перерыв. За эту треть часа туша козла побывала в так называемых воротах красных три раза, а в воротах зелёных — два. Меня искренне удивляло и восхищало, как при такой активной борьбе за тушу эти парни умудряются не калечить друг друга; видимо, были большими профессионалами в своём деле.
Перерыв длился десять минут, после чего начался второй тайм. Или, скорее всего, не тайм, но я не знал, как правильно называть отрезки этой действительно зрелищной игры. Но каким бы зрелищным ни был кокпар, я постоянно думал о Миле. Я просто не мог поверить, что встретил её. Это было не просто неожиданно, а сверхнеожиданно, учитывая обстоятельства — что я по факту приехал свататься к дочери кагана. Вот уж где ирония судьбы.
Впрочем, говорить, что я приехал свататься, было неправильно — меня хотели сосватать, а это уже другое. Сам я такого желания не изъявлял, а уж теперь, после встречи с Милой, у меня и подавно его не могло возникнуть. Что я теперь хотел, так это вернуться из Туркестана со своей девушкой. Однако я понимал, что сделать это будет непросто. Во-первых, я не знал, что Мила здесь делает — возможно, продолжает от кого-то скрываться. Во-вторых, не факт, что она согласится со мной поехать.
Первое проблемой не являлось — в имении княгини Белозерской было не менее безопасно, чем в охране кагана, и вряд ли спецслужбы потребовали бы от нас выдать Милу за убийство непонятного Раймонда, а даже если бы формально и потребовали, я был уверен, что нам удалось бы договориться. А вот второе было под вопросом. В любом случае бежать к бывшей девушке и радостно кричать «Здравствуй, Мила!» не стоило. Для начала надо было… Я даже и не знал, что надо было для начала. Как минимум хорошо всё обдумать и вести себя, не вызывая подозрений.