Ответ знает только ветер

Зиммель Йоханнес Марио

— А вы так красивы. И так любимы. Очень сильно любимы.

— Не надо. Пожалуйста. Лучше выпьем.

— Согласен.

Мы выпили.

Анжела сказала старшему бармену, приземистому и широкоплечему:

— Выпейте с нами один бокал, Поль.

— С удовольствием выпью за вас обоих, — отозвался Поль. Я уже говорил, что на свете почти нет барменов с неприятным характером. Поль был одним из самых приятных. — За ваше счастье! Пусть все ваши желания исполнятся.

— Поль, — спросил я у него, — какое шампанское вы любите больше всех?

— «Comtes de Champagne von Taitinger», — ответил он.

— Разрешите мне подарить

вам одну бутылку шампанского этой марки. Ваши пожелания могут нам очень пригодиться.

Пожилая дама у кассы вдруг расплакалась. Поль поспешил к ней.

— Что это с ней? — спросил я Анжелу.

— Да так, ничего, — отмахнулась она. — Давайте пойдем посмотрим, как другие играют.

— Нет, я хочу знать, отчего эта дама плачет. Поль! — Тот подошел к нам, робко взглянув на Анжелу. — Поль, что случилось с вашей кассиршей? Что у нее за беда?

— Не говорите, — сказала Анжела.

— Нет, скажите, Поль, — попросил я.

— Тогда я уйду, — сказала Анжела.

— Я сейчас же последую за вами, — сказал я.

Она в самом деле ушла.

— Итак, Поль!

— Мсье, — сказал старший бармен едва слышно, явно не желая, чтобы слова его услышал еще кто-то кроме меня. — Мадам Лоран, наша кассирша, уже очень стара. Как вы думаете, сколько ей лет?

Я посмотрел в сторону кассы и увидел, что мадам Лоран все еще плакала, но сквозь слезы она кивнула мне и улыбнулась.

— Больше шестидесяти?

— Ей восемьдесят.

— Не может быть! — воскликнул я.

— Можете мне поверить, мсье. Она все еще работает здесь. В следующем месяце, когда мы закроемся, а «Палм-Бич» начнет летний сезон, мы все, весь персонал, поедем в Довиль, как делаем каждый год. Мадам Лоран поедет вместе с нами. Несмотря на свой возраст, она каждый день сидит за кассой до трех утра. Благодаря казино она все еще может работать. Так заботятся здесь о людях. Дело в том, что проработав в казино еще год, она получит максимальную пенсию. В Каннах у нее есть квартира. Но такая жалкая, я ее видел. И там нет никакого отопления. А ведь зимой у нас бывает очень холодно. Мадам Лоран с трудом переносит холод. Мадам Дельпьер дала старой женщине денег. Теперь она сможет провести отопление. Вы никому об этом не расскажете, мсье, хорошо?

— Конечно, не расскажу, — ответил я. — Пошлите и мадам Лоран бокал шампанского.

— Она больше любит пиво, — сказал Поль.

— Тогда, значит, пива.

Я взглянул на Анжелу. Она наблюдала за мной издали. Тут она сердито топнула ножкой по ковру и отвернулась. Я быстро направился к ней.

— Анжела…

Она опять повернулась ко мне спиной.

— Я так вас просила ни о чем не спрашивать Поля!

— Анжела, вы просто чудо!

— Вовсе я не чудо, — возразила она, — но и вы не добры, отнюдь. Я в вас ошиблась.

— Значит, мы оба ошиблись, — сказал я.

Она обернулась и рассмеялась, и я почувствовал, как кровь быстрее побежала у меня по жилам, когда наши взгляды вновь встретились и не могли разойтись.

Я схватил ее руку и поцеловал.

— Раз уж я выиграла такую кучу денег… — начала Анжела. Но тут же отшатнулась назад и испуганно вскрикнула: «Что это значит?» Перед Анжелой на коленях стоял Килвуд, упившийся до полной потери сознания, он пытался прижать к губам подол ее платья. При этом бормотал:

— Прелестнейшая из женщин, моя принцесса, разрешите мне поцеловать подол вашего платья. Только подол… Только один

поцелуй… Я пьяница, я преступник… А вы, моя принцесса, так прекрасны…

— Убирайтесь отсюда, и поскорее, — сказал я.

— Благородный господин, сжальтесь над шелудивым псом… — Он прижал к губам подол анжелиного платья. Я легонько пнул его ногой. Он опрокинулся навзничь. И глядел на меня своими водянисто-хитрыми глазками.

— Убирайтесь, — повторил я. — Сию минуту. Быстро-быстро! Иначе вам плохо придется.

Он с трудом поднялся.

— Какой джентльмен, — сказал он, ухмыляясь. — Какой храбрый рыцарь… — И шатаясь, побрел к одному из игральных столов.

— Он совсем обезумел, — растерянно сказала Анжела.

— Пойдемте посмотрим, что он сейчас натворит, — предложил я.

Мы последовали за Килвудом. Я все еще держал в руке свой пакет с деньгами.

13

Килвуд между тем подошел сзади к Торвеллу и погладил его по плечу со словами: «Мое почтение, ваше королевское высочество. О великий человек, как вы человеколюбивы. Так благородны. Так скромны. Как счастлив я среди друзей вас числить».

— Проваливайте отсюда, — рыкнул Торвелл.

А Килвуд уже ковылял дальше, к Трабо, стоявшему неподалеку, позади сидевших игроков. Теперь он заговорил с ним: «Ты — тоже джентльмен, прекрасный человек, мой лучший друг…» Он попытался чмокнуть Трабо в щеку. Тот его оттолкнул. Килвуд закачался, потерял равновесие и плюхнулся на стул за соседним столом рядом с Бианкой Фабиани, которую он тут же обнял и поцеловал в затылок. Она испуганно вскрикнула. Килвуд запустил руку в ее декольте и удивительно отчетливо произнес: «Прекраснейшая из красавиц, моя богиня, чудо рода человеческого. Как я счастлив, что могу числить себя твоим другом!»

— Уходите немедленно! — вне себя от бешенства взвилась Бианка. И уже во весь голос позвала на помощь своего мужа, игравшего за другим столом. Тот прибежал и схватил Килвуда за отвороты смокинга. Запахло крупным скандалом.

— Что этот тип натворил?!

— О, ничего, ничегошеньки не натворил, мой повелитель. — В голосе Килвуда явно звучали циничные нотки, глаза злобно блестели, на губах играла гаденькая улыбка. — Ничего я не натворил. Просто выразил свое почтение этому восхитительному созданию, вы же не станете за это на меня сердиться? Ты тоже восхитительное создание. Вы все тут восхитительные создания, сливки общества… — Он незаметно сглотнул слюну и продолжал с прежней злобой: — Сплошь рыцари без страха и упрека. — К ним подошли Мелина и Атанасий Тенедос. — И вы, вы тоже, мои дражайшие друзья. Сплошь кристальные люди. — Он потрепал Тенедоса по щеке, а перед Мелиной склонился в таком глубоком поклоне, что чуть не упал. — О, господа, как я счастлив, что могу наслаждаться общением с вами. — Потом вдруг резко шагнул вперед и звонко чмокнул Мелину в губы. — Я просто не мог поступить иначе! О, неотразимая женщина, гвоздь нашей программы! — Теперь за тем столом, возле которого он оказался, игра почти прекратилась, и стало необычайно тихо. Я увидел, что к месту происшествия уже спешат несколько человек в штатском — наверняка, полицейские чины. А Килвуд как бы ничего вокруг не замечал. И вдруг разрыдался. — Вы все такие замечательные, такие почтенные, без единого пятнышка. А я, я идиот, старый болван, пьяная свинья… — Я почувствовал, что Анжела сжала мою руку. — Я — преступник!