Овцы смотрят вверх
Шрифт:
– Это второй или третий за сегодня? – спросил Гринбрайер.
– Третий. Наверное, кальмар подошел… Это вы посоветовали своей кузине уехать?
– О, я твердил ей об этом с семьдесят первого года, с самого лос-анджелесского землетрясения. Но она столько вложила в свой дом… И все-таки решилась.
– Кстати, о вложениях, – промурлыкал Торн. – У вас ведь были акции «Города Ангела»?
Гринбрайер печально улыбнулся и развел руками.
– У меня тоже. И почти все коту под хвост. Кое-что я успел перебросить
– Мой вам совет, – сказал Гринбрайер, – уходите из «Пуританина».
– Но почему? Они же вошли в «Синдикат». А одно это – гарантия прочности активов.
– Согласен. Все, что «Синдикат» поддерживает, обращается в золото. Но…
Гринбрайер понизил голос.
– … я слышал сплетню. Может, это лишь слухи, но…
– И что за слухи?
– Они – на мушке у трейнитов.
– Но это невозможно! – покачал головой Торн и выпрямился в своем кресле. – Трейниты же на их стороне. И всегда были!
– Тогда почему они проводят широкий анализ продуктов, которые продает «Пуританин»?
– Но кто это говорит? Да, если и так, что с того? Вы же знаете – они настоящие параноики в отношении того, что едят.
– Но эти параноики наняли известного вам Лукаса Кворри из Колумбийского университета!
Торн уставился на Гринбрайера во все глаза.
– И это – факт, – кивнул тот. – Я знаю кое-каких людей, которые с ним знакомы. Он время от времени делал работу по контракту с «Трестом Бамберли». Так вот: на днях некто пришел к нему и осторожно поинтересовался – не сможет ли он координировать проект, который запустили трейниты. У них там есть свои химики.
Торн сидел, раскрыв рот. Оправившись через мгновение, он спросил:
– Да, в бой пошла тяжелая артиллерия. Но что они надеются получить, атакуя единственную компанию, которая полностью посвятила себя производству и продаже чистой еды? Ну, конечно, если не вспоминать, что все это – «Синдикат».
– Я предполагаю, что они хотят сбить им цены. Соберут данные о максимальном количестве проколов. При таких масштабах без проколов не обойтись, а сведения просачиваются: скажем, это или то не так здорово, как сказано в рекламе. Так, понемногу, наберут компромата и станут использовать как оружие.
Торн почесал подбородок.
– Хм, логично, – сказал он. – Я помню одну статейку самого Трейна – там он весьма язвительно прошелся по тем, кто наживается на любителях всевозможных диет. И кто теперь стоит за всей этой компанией против «Пуританина»? Может, сам Трейн?
– Вряд ли. Трейн мертв. Покончил с собой. Это сведения из надежного источника. Так и не смог оправиться от удара. Но, думаю, это может быть некто, кто взял и носит теперь его имя.
Гринбрайер вдруг приподнял голову и шумно потянул воздух носом.
– Ничего себе! – сказал он. – Весна пришла!
– Что? – не понял Торн.
Иначе
Гринбрайер же рассмеялся.
– Понюхайте воздух. Это же фиалки!
Торн согласно кивнул:
– Вы правы!
Но тут же засомневался:
– Только запах слишком сильный. Вряд ли это цветы!
– Думаю, в этом есть что-то… – согласился Гринбрайер. – Странно! Откуда сегодня ветер? Хотя нет! Запах идет от воды.
Он посмотрел на пляж, где Элли и Нэнси плескались на мелководье – они явно двигались к берегу.
Да, мир полон таинств! Торн передернул плечами.
– Похоже, они собираются на ланч, – сказал он. – Пойду скажу…
Его речь была прервана женским криком.
Торн и Гринбрайер вскочили со своих кресел. В неглубокой воде билась Нэнси, а Элли пыталась добраться до нее, чтобы помочь.
– Быстрее! – крикнул Торн и, отбросив стакан, помчался по ступенькам на берег. Мгновение – и он уже в воде, помогает Элли поднять Нэнси на ноги.
Запах фиалок становится нестерпимо сильным.
– Осторожно! – кричит Нэнси и, обхватив одной рукой Элли за плечо, другой показывает на воду, над поверхностью которой виден некий объект – бесформенный, покрытый неровностями. Его можно было бы принять за камень, но из небольшого разлома на одной из его сторон вытекает какая-то желтая жидкость, тут же расходящаяся по воде.
В ужасе Торн смотрит на свою жену. Ее глаза опухли, буквально вылезая из орбит прямо на его глазах, а вся верхняя часть ее лица стремительно превращалась в ужасную раздутую массу. На губах, на плечах, на груди отчетливо проявились белые пустулы.
– Мозес! Звоните врачам! – закричал Торн. – В вертолетную скорую помощь!
Толстяк развернулся и бросился в дом, и в тот же момент Нэнси согнулась пополам, ее стошнило, и она потеряла сознание.
С помощью одного из слуг-мужчин, прибежавшего на крик Гринбрайера, Торн и Элли, неловко ступая, внесли Нэнси в дом, положили ее на кушетку и отправили повара за свежей водой, смягчающими мазями и комплектом первой помощи.
– Они посылают вертолет с врачом! – задыхаясь, проговорил Гринбрайер, вернувшийся от телефона. – Но что с ней такое? Медуза?
– Да нет, черт возьми!
Но ведь он не был на берегу и ничего толком не видел. Что же там было? Камень? Труба? Неизвестно. Нечто, полупогруженное в песок.
– Они сказали, что нужно делать, пока они не прилетят? – спросил Торн.
– Я…
И Гринбрайер приложил ладонь ко рту – ну совсем как ребенок.
– …я не спросил…
– Идиот! – выругался Торн. Он был вне себя от страха.
– Возвращайтесь к телефо…
Но Гринбрайер уже исчез.
– Да что же это такое, черт побери? – стонала Элли.