Ожерелье из ласковых слов
Шрифт:
Он сказал это так обыденно, что все ее напряжение прошло. Дэниелл не была готова к такой резкой перемене и лишь слабо спросила:
– Какая идея?
– Если мы будем друзьями, все пересуды прекратятся.
Она нахмурилась.
– Это совсем не то, что я… – Она замолчала, затем продолжила:
– Дики, я лишь сказала, что нам надо превратить все в шутку.
Он утвердительно кивнул.
– Вот именно. А как мы сможем это сделать, если все время избегаем друг друга или прилюдно пикируемся? Ведь ты это имела в
Да, это. Только она не думала называть это дружбой.
– И главное, – продолжал Дики, – поступая таким образом, мы можем делать все, что нам вздумается.
Он коснулся указательным пальцем кончика ее носа и улыбнулся, заглянув ей прямо в глаза.
– Итак, моя дорогая, я остаюсь или отправляюсь домой?
Он ушел. Дэниелл подозревала, что он и не собирался оставаться, а просто потешался над ней, получая удовольствие от ее растерянности. Ну почему она не нашлась что ответить, и не сказала ему, чтобы он отправлялся восвояси? Конечно же, не потому, что проснулась сегодня утром возле него и он оказался еще более сексуально привлекательным, чем она могла себе представить. Теплый со сна, взъерошенный, небритый, с утренней хрипотцой в голосе.
У него не только глаза были сексуальными, у него все тело было сексуальным.
Но это не значит, что она должна терять голову.
Дэниелл повторила себе это еще раз рано утром в субботу. Вдруг зазвонил телефон у кровати. Она с сомнением подняла трубку.
– «Веселая вдова».
– Не очень-то ты веселая с утра, – сказал Дики.
– Посмотрела бы на тебя, – проворчала Дэниелл, – после ледяного душа.
– Как ты, однако, долго терпела. Я принял холодный душ еще вчера, сразу как пришел домой, – тихо проговорил он.
Хорошо, что он не видел, как краска залила ее лицо.
– Я приняла холодный душ не в твою честь, не обольщайся. Просто с утра нет горячей воды.
– Надеюсь, что горячей воды нет только на чердаке.
Дэниелл зажмурилась до боли.
– Мне это даже не пришло в голову. У тебя что-то важное? А то я побегу проверю, есть ли горячая вода в доме.
– Мне хотелось убедиться, что ты проснулась. После вчерашнего, думаю, это – неплохая идея. Если, конечно, тебе не хочется, чтобы миссис Уинслоу опять готовила завтрак сама.
– Мне и так придется сделать им за это скидку, так что сегодня надо быть на высоте по части завтрака.
– Я еще хотел узнать, не нужны ли тебе яйца или другие продукты. Я мог бы подвезти. Дэниелл посмотрела на часы.
– Сейчас шесть утра. Дики.
– Я знаю.
– Слушай, ты подыгрываешь сплетням, что мы не можем обойтись друг без друга?
– Вот именно! Как ты проницательна! Я вчера вечером специально не включал дома свет, чтобы никто не узнал, что я ночевал дома.
– И все думали, что ты был здесь? Знаешь, Дики, а ведь мы могли бы поменяться местами. Ты можешь проводить ночи здесь и наслаждаться
– Дорогая, ты не можешь ожидать, чтобы все было идеально только потому, что у тебя апартаменты на самом верху, где обычно размещают люксы.
Люксы? Вряд ли это слово было здесь уместно, хотя апартаменты Яблонски могли бы выглядеть, как конфетка, если бы было достаточно света и нужный дизайн.
Завтрак оправдывал худшие ожидания. Девица-подросток отказалась есть кофейный кекс – для нее слишком много сахара. Она попросила тост с мельбой. Младшие дети заявили, что они не любят фрукты, и съели почти весь кекс еще до того, как к завтраку спустились остальные гости. Дэниелл отметила для себя, что часть завтрака надо будет оставлять для тех, кто приходит позже.
Уинслоу, лукаво улыбаясь, но без лишних комментариев, отправились провести день с друзьями. Одна семья пошла на озера, другая – по антикварным лавкам. Когда «Веселая вдова» опустела, Дэниелл отодвинула стул, налила себе кофе и заела крошками, оставшимися от кекса.
Она чувствовала себя разбитой, а ведь день только начинался. Надо было поменять белье, почистить ванны, вытереть пыль и пропылесосить. Полотенца и простыни надо сдать в прачечную, спланировать завтрашний завтрак, закупить продукты.
Она сложила грязную посуду отмокать в раковину – Яблонски не удосужились купить посудомоечную машину. Достала почту и положила конверты на вчерашнюю стопку. Большинство из них, подумала она, похожи на счета, но сейчас у нее не хватало духу их смотреть.
Дэниелл взяла свитер и вышла на солнце. Сегодня воскресенье, ресторан будет закрыт до обеда, так что часик она может посвятить себе до работы. И уж она будет наслаждаться каждой секундой.
Солнце согревало ее, когда она шла по Хэррисон-стрит к центральной площади города.
Там было много народу. Большинство магазинов было открыто. Дэниелл помахала нескольким друзьям. Перед зданием, в котором размещался местный историко-краеведческий музей, она остановилась.
В окне она увидела президента местного Исторического общества – та стряхивала пыль и приводила в порядок экспонаты в витрине, имитирующей первый универмаг в Элмвуде. Увидев Дэниелл, она стала знаками энергично подзывать ее.
Дэниелл достала ключ от музея, открыла дверь и вошла.
– Что случилось, Марта?
– Ровным счетом ничего, кроме того, что я не знаю, как отсюда выбраться.
Дэниелл поняла, в чем дело. Она поднялась на стремянку и протянула Марте руку, чтобы помочь ей удержать равновесие.
– Как ты туда забралась?
– Если б я это знала, я бы давно выбралась, – ответила Марта.
Почувствовав себя свободной, она перевела дыхание и тепло улыбнулась.
– Мне очень приятно сообщить тебе, как рада я тебя видеть.
Дэниелл покачала головой. Марта была такой же упрямой, как ее отец.