Озорная леди
Шрифт:
– Насколько я знаю миссис Иннес, она уже вычищена и выглажена.
– По-понятно, – чувствуя себя непроходимой дурой, произнесла Чентел. – А теперь я жду объяснения, зачем вы меня сюда привезли? – Пленница вновь становилась дерзкой.
После долгой паузы Сент-Джеймс наконец ответил:
– Зачем? Тебя пришлось привезти сюда, потому что прошлой ночью мы устроили набег на Ковингтон-Фолли.
– Набег? Какой набег? – воскликнула Чентел; она ожидала всего чего угодно, но только не этого.
– Мы надеялись поймать предателя, за которым давно охотимся. Он должен
– И чем закончилась ваша операция? – Горло Чентел сдавил внезапно накативший страх.
– Мы его так и не поймали.
Чентел вздохнула с облегчением. Разозлившись, что дала себя запугать, Чентел вздернула подбородок и бросила на Ричарда презрительный взгляд:
– В этом я ни капли не сомневалась. Тедди вовсе не шпион, более того, вы не там ищете своего изменника: в Ковингтон-Фолли его быть просто не может. – Эти слова Чентел произнесла с достоинством, приняв настолько величественную позу, насколько это позволяла ей сделать простыня. Сент-Джеймс тем временем завоевал большее пространство на постели. – А теперь я хотела бы получить обратно мое платье. – Чентел сделала очередную попытку встать.
– Мы еще не договорились по поводу нашей свадьбы, – остановил ее жестом Ричард.
Девушка раскрыла рот от удивления, и ее руки, прижимающие простыню к груди, задрожали: настойчивость Сент-Джеймса окончательно вывела ее из равновесия.
– Это невыносимо! – воскликнула она. – Я отказываюсь выходить за вас замуж!
– Тебе придется это сделать, – ответил он властно. – На карту поставлена твоя репутация, да и моя тоже.
– К черту репутацию! – Чентел удалось-таки подняться и сделать несколько шагов к двери. – Я не выйду замуж за лжеца, притворщика, отравителя, похитителя… А-ах!
Сент-Джеймс схватил ее за простыню и с силой притянул к себе, так что она чуть не упала в его объятия.
– Замолчи! Так не разговаривают с будущим мужем, – приказным тоном заявил Ричард.
Чентел заставила себя посмотреть ему в глаза. Она облизнула сухие губы кончиком языка; его взгляд не оставил без внимания это движение. Внезапно Чентел охватило странное, незнакомое ей дотоле чувство, у нее перехватило дыхание, и она растеряла все слова. После минутной паузы она выдавила из себя:
– Я… я ведь сказала, что, на мой взгляд, нет никакой надобности в этом браке.
– Я не позволю вывалять мое имя в грязи. – Сент-Джеймс был невозмутим. Казалось, слова Чентел ничуть не трогали его. – Никому не удастся втянуть меня в скандал, который может повредить моей политической карьере.
Чентел никак не могла высвободиться: Ричард крепко держал ее, закутанную в простыню, как в кокон. Всем телом она ощущала сквозь тонкую ткань исходивший от него жар.
– Вы не можете заставить меня выйти за вас замуж! – продолжала настаивать Чентел. Она закрыла глаза, чтобы не видеть требовательного мужского взгляда, который возбуждал в ней какие-то бессознательные желания…
– Нет, могу. – Голос его был очень низок, и в нем чувствовалась абсолютная уверенность в себе.
– В Ковингтон-Фолли мы нашли ящик контрабандного бренди и несколько рулонов французского шелка. К твоему сведению, контрабанда все еще считается преступлением. Я выдвину обвинение против твоего брата, если ты не согласишься.
– Это шантаж!
– Не я преступил закон, – парировал он.
Они оба замерли и стояли совершенно неподвижно. Инстинкт подсказывал Чентел, что надо отказать лорду и бежать со всех ног. Но она привыкла в первую очередь заботиться не о себе, а о брате, и не могла допустить, чтобы он пострадал в результате ее решения. Она наклонила голову:
– А нельзя сделать так: объявить о нашей помолвке, а через месяц ее разорвать? Разве этого будет недостаточно?
– Нет, это нас не спасет. – Его горячее дыхание ласкало ее волосы, и по телу пробежала дрожь.
– Что ж, я вынуждена согласиться, ведь у меня не остается выбора. – Слезы обиды выступили на ее глазах. Она подняла голову и замерла, пораженная его взглядом.
Он наклонялся к ней все ближе и ближе. Сердце Чентел затрепетало. Его губы находились в каком-то миллиметре от ее рта, девушка вздохнула и невольно приподняла подбородок; веки ее сами собой опустились. Она была уверена, что он вопьется в ее губы жарким поцелуем.
Но поцелуя не последовало. Вместо этого он вдруг отпустил ее, и она перестала чувствовать его тепло. Чентел открыла глаза: каким-то образом Сент-Джеймс очутился в противоположном углу комнаты. Еще мгновение назад он был рядом с ней, и вот… Она встряхнула головой, чтобы избавиться от одурманившего ее тумана.
– Наш брак будет фиктивным, – сказал он ледяным тоном. – После шести месяцев в случае, если… если между мужем и женой не существовало супружеских отношений, его признают недействительным.
Чентел, не зная, радоваться этому или огорчаться, пробормотала:
– Да, понимаю. Это мне подойдет.
– Да. Это должно сработать. – Голос Ричарда казался теперь таким далеким. Чентел метнула на него пристальный взгляд: на лице ее мучителя не дрогнул ни один мускул, так что невозможно было сказать, о чем он думает. – Что ж, сейчас я принесу платье.
Чентел не знала, что и думать после этих слов: от страсти, блиставшей в его глазах, не осталось и следа.
– Благодарю вас, сэр. – Она вздернула подбородок. Пусть он происходит из самого знатного рода, но у нее есть собственная гордость.
Он сделал вид, что этого не заметил, и вышел из комнаты. Чентел подошла к кровати и устало опустилась на нее. Ее самолюбие было уязвлено, в Душе происходила борьба между чувством и честью. Господи, в какую историю она попала. Неужели ей придется выйти замуж за почти незнакомого мужчину и жить с ним под одной крышей в течение полугода, пока они не смогут расторгнуть брак. Ничего не видя вокруг себя, девушка прилегла на кровать. Усталость пересилила волнения и обиду, и Чентел уснула с мыслью о том, как она сможет пережить этот совершенно невероятный поворот событий.