P.S. Я все еще люблю тебя
Шрифт:
– Я думаю, он совершенно… доволен? Но это не то же самое, что и быть счастливым, так ведь? Гоу-гоу, мне не хочется думать, что он одинок… и то, как Китти зациклена на том, чтобы свести его с мисс Ротшильд, заставляет меня полагать, что она очень хочет, чтобы рядом был кто-то, кто бы мог быть ей как мама.
Марго вздыхает и делает глоток чая.
– Хорошо, поработай над его профилем и пришли мне логин, чтобы я могла все оценить. Мы подберем несколько кандидатур и предоставим ему действительно тщательно выверенную подборку, так чтобы
Я импульсивно восклицаю:
– Почему бы нам не повременить и не посмотреть, чем закончится вся эта идея с мисс Ротшильд? Нам следует, по крайней мере, дать ей шанс, тебе не кажется? Ради Китти?
Марго снова вздыхает.
– Как думаешь, сколько ей лет?
– Примерно тридцать девять? Сорок?
– Ну, одевается она так, как будто гораздо моложе.
– Нам не следует ставить это ей в укор, – говорю я, хотя признаюсь, что почувствовала себя слегка некомфортно, когда она сказала, что мы делаем покупки в одних и тех же местах. Означает ли это, что она одевается слишком молодо или же, что я одеваюсь слишком по-старчески? Крис называет мой стиль «бабушка встречается с шиком маленькой девочки» и «Лолита отправилась в школьную библиотеку». Это напоминает мне кое о чем. – Эй, если увидишь какие-нибудь милые килты, привезешь мне один? Красный тартан, возможно, с большой английской булавкой-застежкой?
– Я буду смотреть в оба ради тебя, – обещает она. – Может быть, смогу найти подходящие для нас троих. На самом деле, для нас четверых. Это могло бы быть Рождественской открыткой в следующем году.
Я фыркаю.
– Папочка в килте!
– Никогда не знаешь, может быть, это даже заинтересует его. Он всегда хвалится четвертинкой своего шотландского наследия. Он может подкрепить свои слова делом. – Она обхватывает кружку обеими руками и делает глоток чая. – Угадай, что. Я встретила симпатичного парня. Его зовут Сэмюэль, и он в моем классе по Британской поп-культуре.
– О-о. У него есть аристократический акцент?
– Бесспорно, – отвечает она с английским аристократическим акцентом. Мы обе хихикаем. – Мы встречаемся в пабе сегодня вечером. Пожелай мне удачи.
– Удачи! – кричу я.
Мне нравится видеть Марго такой – веселой, счастливой и несерьезной. Думаю, это должно означать, что она действительно по-настоящему забыла Джоша.
20
– Не стой перед телевизором, – рявкает Китти.
Я вытираю пыль с книжных полок новой щеточкой из перьев, которую заказала онлайн. Не знаю, когда в последний раз здесь вытирали пыль. Я поворачиваюсь и говорю:
– Почему ты сегодня такая злобная дикая яблонька?
– Я просто не в настроении, – бормочет она, вытягивая свои тощие ноги перед собой. – Шанаэ должна была прийти сегодня в гости, а теперь не придет.
–
Китти почесывает коленку.
– Эй, что бы ты подумала, если бы я отправила мисс Ротшильд валентинку от папиного имени?
– Не смей! – Я грозно трясу ей щеточкой из перьев. – Ты должна оставить эту свою привычку вмешиваться, Кэтрин. Это нехорошо.
Китти закатывает глаза на мои слова.
– Уф, мне вообще не следовало тебе рассказывать.
– Теперь уже слишком поздно. Послушай, если двум людям предназначено быть вместе, они найдут путь друг к другу.
– А вы бы с Питером «нашли свой путь друг к другу», если бы я не разослала те письма? – бросает она мне вызов.
Очко в пользу Китти.
– Наверное, нет, – признаюсь я.
– Нет, определенно нет. Вам нужен был мой легкий толчок.
– Не веди себя так, словно отправка писем была неким альтруистическим поступком с твоей стороны. Ты прекрасно знаешь, что сделала это назло.
Китти пропускает это и спрашивает:
– А что значит «альтруистический»?
– Бескорыстный, милосердный, щедрый духом… также известный как противоположность тебе. – Китти визжит и бросается на меня, и мы недолго боремся, врезаясь в полки, обе запыхавшиеся и хихикающие.
Когда-то я могла усмирить ее без больших усилий, но она догоняет меня. Ноги у нее сильные, и она увиливает из моей хватки, как будто червяк. В конце концов, я завожу обе ее руки за спину, и она кричит:
– Я сдаюсь! Я сдаюсь!
Как только я отпускаю ее, она вскакивает и снова на меня нападает, щекоча под мышками и целясь в шею.
– Только не шею, только не шею! – кричу я. Шея – мое слабое место, о котором знают все в моей семье. Я падаю на колени и смеюсь так сильно, что мне даже больно. – Прекрати, прекрати! Пожалуйста!
Китти перестает щекотать.
– И вот я альтру… альтруистка, – произносит она. – Это мое альтруиство.
– Альтруизм, – говорю я, тяжело дыша.
– Думаю, «альтруиство» тоже работает.
И все-таки, нашли бы мы с Питером наш путь друг к другу, если бы Китти не отправила те письма? Мой первый порыв ответить «нет», но, возможно, мы бы продолжали идти разными путями, и сошлись бы у какой-то другой развилки дороги. Или, может быть, и нет, но в любом случае, сейчас мы здесь.
21
– Расскажи мне побольше о своем молодом человеке, – просит Сторми.
Мы сидим на полу, скрестив ноги, и откладываем в сторону фотографии и памятные вещички для ее альбома. Она – единственная, кто появился сегодня на уроке по «Скрапбукингу для старичков», поэтому мы перенесли занятие в ее апартаменты. Я волновалась, что Джанетт заметит низкую посещаемость, но с тех пор, как я стала волонтером, она даже ни разу не заглянула ко мне. Тем лучше.