P.S. Я все еще люблю тебя
Шрифт:
– Продолжай ехать, – умудряюсь сказать я Джону, и он повинуется. Он проезжает мимо дома Питера, они даже не поднимают глаз. Слава Богу, что они не увидели. Я тихо спрашиваю, – Можешь отвезти меня домой? – Я даже не могу смотреть на Джона. Мне неудобно, что он тоже это видел.
Джон начинает:
– Это могло быть не… – Затем он замолкает. – Это было просто объятие, Лара Джин.
– Знаю. – Как бы там ни было, он пропустил игру ради нее.
Мы почти у моего дома, когда он, наконец, спрашивает:
– Что ты собираешься
Я думала над этим всю поездку.
– Я собираюсь попросить Питера прийти ко мне сегодня вечером, а затем я собираюсь выбить его из игры.
– Ты все еще играешь? – Его голос звучит удивленно.
Я гляжу в окно, на знакомые мне места.
– Конечно. Я собираюсь убрать его, а затем убрать Женевьеву и победить.
– Почему ты так сильно хочешь выиграть? – спрашивает он меня. – Это из-за приза?
Я не отвечаю ему. Если открою рот, то расплачусь.
Сейчас мы у моего дома.
– Спасибо за поездку, – бормочу я и выхожу из машины, прежде чем Джон успевает ответить. Я забегаю в дом, сбрасываю обувь и бегу вверх по лестнице в свою комнату, где ложусь на кровать и пялюсь в потолок. Много лет тому назад я прикрепила к нему светящиеся в темноте звезды, и отодрала почти все, за исключением одной, которая виситкрепко, как сталактит.
Звездочка ясная, звездочка яркая, этой ночью я вижу первую звезду. Надеюсь, я смогу, надеюсь, я сумею... Получить то, что пожелаю сегодня вечером. Я желаю не заплакать.
Я отправляю Питеру сообщение:
«Приходи после того, как закончишь с Женевьевой».
Он пишет в ответ одно слово:
«Хорошо».
Просто «хорошо». Никаких отрицаний, никаких объяснений или пояснений. Все это время я оправдывала его. Я доверяла Питеру и не доверяла своему внутреннему голосу. Почему именно я всегда иду на уступки, делая вид, что все в порядке с тем, с чем я на самом деле не согласна? Просто, чтобы удержать его?
В контракте мы обещали всегда говорить друг другу правду. Мы решили, что никогда не разобьем друг другу сердце. Так что, полагаю, теперь он нарушил свое слово уже дважды.
41
Мы с Питером сидим на моей веранде; из гостиной доносятся звуки телевизора. Китти смотрит фильм. Между нами повисло бесконечно долгое молчание, лишь слышно, как стрекочут сверчки.
Он заговаривает первым.
– Это не то, что ты думаешь, Лара Джин; это, действительно, не то.
Мне требуется минута, чтобы собраться с мыслями, связать их в нечто, что образует хоть какой-то смысл.
–
Он пытается заставить себя говорить веселым голосом.
– Тогда просто сделай это.
– Не могу. – Я делаю судорожный вдох. – Я видела вас двоих. Ты держал ее; она была в твоих объятиях. Я все видела.
– Если бы ты все видела, то знала бы, что это было совсем не то, о чем ты говоришь, – начинает он. Я просто гляжу на него, и его лицо вытягивается. – Ну же. Не смотри на меня так.
– Я ничего не могу с собой поделать. Только так я могу смотреть на тебя прямо сейчас.
– Я нужен был сегодня Джен, так что я был там ради нее, но просто как друг.
– Бесполезно, Питер. Она уже давно заявила на тебя свои права, и для меня здесь просто нет места. – Мое зрение становится туманным от слез. Я утираю глаза рукавом куртки. Не могу больше находиться здесь, рядом с ним. Слишком больно смотреть на него. – Знаешь, я заслуживаю лучшего, чем это? Я заслуживаю… я заслуживаю быть чьей-то девушкой номер один.
– Ты и так ей являешься.
– Нет, не являюсь. Она – да. Ты все еще защищаешь ее, ее тайну, что бы это ни было. Но от чего? От меня? Что я вообще ей сделала?
Он беспомощно разводит руками.
– Ты забрала меня у нее. Ты стала для меня самым важным человеком.
– Тем не менее, это не так. В этом все дело. Она – самый важный для тебя человек. – Он бормочет и пытается отрицать, но это бессмысленно. Как я могу ему верить, когда правда находится прямо передо мной? – А знаешь, откуда я знаю, что она самый важный человек для тебя? Ты каждый раз выбираешь ее.
– Бред собачий! – взрывается он. – Когда я узнал, что это она сняла то видео, я сказал ей, что если она еще хоть раз причинит тебе боль, то мы прекратим общаться. – Питер все еще говорит, но я не слышу больше ни одного слова, что слетают с его губ.
Он знал.
Он знал, что Женевьева была той, кто выложил это видео; он знал и ничего мне не сказал.
Питер больше не говорит; он пристально рассматривает меня.
– Лара Джин? В чем дело?
– Ты знал?
Его лицо бледнеет.
– Нет! Все не так, как ты думаешь. Я знал не с самого начала.
Я облизываю губы и плотно сжимаю их.
– Ну, в какой-то момент ты узнал правду, и ничего мне не сказал. – Трудно дышать. – Ты знал, как я была расстроена, и продолжал защищать ее, а потом узнал правду, и не сказал мне.