P.S. Я все еще люблю тебя
Шрифт:
Я никак не могу расстегнуть застежку, проходит вечность и это мучительно, поскольку он просто стоит там. Наконец, он подходит сзади и убирает волосы с шеи, так что они покоятся на одном плече. Может быть, это только мое воображение, но мне кажется, что я слышу биение его сердца. Его сердце бьется, а мое, похоже, разбивается.
44
Китти залетает
– Вы с Питером расстались? – требует Китти.
Я вздрагиваю.
– Кто тебе сказал?
– Об этом не волнуйся. Просто ответь на вопрос.
– Ну… да.
– Ты его не достойна, – со злостью произносит она.
Я покачиваюсь на стуле.
– Что? Ты – моя сестра – нечестно, что ты принимаешь сторону Питера. Ты даже не выслушала мою версию. Не то, чтобы тебе следовало выслушивать. Разве ты не знаешь, что никогда не должна быть против своей сестры?
Она поджимает губы.
– И какова твоя версия?
– Моя версия – она, все сложно. У Питера все еще есть чувства к Женевьеве…
– Он больше не думает о ней в этом смысле. Не оправдывайся.
– Ты не видела того, что видела я, Китти! – восклицаю я.
– И что ты видела? – бросает она вызов, выпятив подбородок, словно оружие. – Скажи мне.
– Это не только то, что я видела. Это то, что я все это время знала. Просто – не бери в голову. Ты этого не поймешь, Китти.
– Ты видела, как он ее целовал? Видела?
– Нет, но…
– Но – ничего. – Она подозрительно косится на меня. – Это имеет какое-нибудь отношение к тому парню со странным именем? Джон Амбертон Макларен или как его там?
– Нет! Почему ты спрашиваешь об этом? – Я открываю рот от изумления. – Погоди-ка минутку! Ты снова читала мои письма?
Она морщится, и я знаю, что она читала, злодейка.
– Не меняй тему! Тебе он нравится или нет?
– Это не имеет никакого отношения к Джону Макларену. Это касается только меня и Питера.
Мне хочется рассказать ей, что Питер знал, что именно Женевьева сняла то видео и распространила его. Он знал и все равно защищал ее. Но я не могу испортить впечатление маленькой девочки о Питере. Было бы слишком жестоко так с ней поступить.
– Китти, это не имеет значения. У Питера все еще есть чувства к Женевьеве, и я всегда это знала. И, кроме того, какой вообще смысл строить с Питером серьезные отношения, если мы все равно разойдемся как Марго и Джош? Школьные романы едва ли имеют продолжение, ты же знаешь. И причина этому ясна. Мы слишком молоды, чтобы быть достаточно серьезными. – Даже сейчас, когда я произношу эти слова, слезы стекают из уголков глаз.
Китти смягчается. Она обхватывает меня рукой.
– Не плачь.
– Я не плачу. Просто немного прослезилась.
Тяжело
– Если это любовь, то нет уж, спасибо. Я не хочу в этом участвовать. Когда я стану старше, то просто буду делать по-своему.
– Что это значит? – спрашиваю ее я.
Китти пожимает плечами.
– Если мне будет нравиться мальчик, отлично, я буду с ним встречаться, но я не собираюсь сидеть дома и плакать из-за него.
– Китти, не веди себя так, будто ты никогда не плакала.
– Я плачу из-за важных вещей.
– Совсем недавно ночью ты плакала из-за того, что папа не позволил тебе сидеть допоздна, чтобы посмотреть телевизор!
– Да, но для меня это было важно.
Я хлюпаю носом.
– Не знаю, почему я спорю с тобой из-за этого. – Она слишком маленькая, чтобы понять. Часть меня надеется, что она никогда не узнает. Было лучше, когда я не знала.
***
В тот вечер мы с папой моем посуду, когда он откашливается и говорит:
– Итак, Китти рассказала мне о великом расставании. Как ты?
Я споласкиваю стакан и ставлю его в посудомоечную машину.
– У Китти такой длинный язык. Я собиралась рассказать тебе об этом позже. – Возможно, в глубине души я надеялась, что мне не придется этого делать.
– Хочешь об этом поговорить? Я могу заварить успокаивающий чай на ночь. Не такой хороший, как у мамы, но все же.
– Может быть, позже, – отвечаю я, просто чтобы быть любезной. Его версия ночного чая не самая лучшая.
Он обнимает меня за плечи.
– Все наладится, обещаю. Питер Кавински – не единственный парень в мире.
Вздыхая, я говорю:
– Мне просто не хочется, чтобы когда-либо снова было так больно.
– Не существует способа защитить себя от горя, Лара Джин. Это просто часть жизни. – Он целует меня в макушку. – Иди наверх и отдохни. Я здесь закончу.
– Спасибо, папочка.
Я оставляю его одного на кухне. Он напевает себе под нос, насухо вытирая кастрюлю кухонным полотенцем.
Папа сказал, что Питер – не единственный парень в мире. Знаю, что это правда, конечно же, правда. Но посмотрите на папу. Мама была для него единственной девушкой в мире. Если бы это было не так, то к этому времени он уже давно нашел бы себе кого-нибудь. Может быть, он тоже пытался защитить себя от горя. Возможно, мы с ним похожи больше, чем я думала.
45
Опять идет дождь. Я подумывала взять Китти с Джейми в парк после школы, но сейчас это не возможно. Вместо этого, я сижу в постели и закручиваю волосы, наблюдая, как, подобно серебряным пулькам, за окном барабанит дождь. Погода – под стать моему настроению, полагаю.