Пацан. Воин. Маг. Сражайся или умри!
Шрифт:
— А вы говорите, интернета нет, — буркнул тот. — Посмотрите, как здесь новости быстро узнают! Что будем делать?
— А у нас есть выбор? — удивился Сашка. — Идем к оркам, а там — посмотрим. Где их главный шатер?
— А как зайдете в орочий квартал — сразу налево, там увидите, — заверил его Кроу. — Самый здоровый — это он и есть. А рядом, вместо флага — конский череп на пике.
— Знаешь что, Кроу, — подошел к нему поближе Сашка и заглянул в глаза. — Я, конечно, не пророчица, но сердцем чую, сегодня в Креции погромы будут. Наших собирай всех, по
— И не бухать там! — добавил Андрон. — Полная готовность! Приду — проверю!
— Сделаю, бугор! — Кроу трезвел на глазах. — Всё сделаю! Оле-оле!
Парни еще побродили по ярмарке, попробовали местных печёностей и жареностей. Больше всего им понравились шашлыки из мяса птицы дронт и завернутая в толстые лепешки баранина с сыром и зеленью.
— Я прям шавуху нашу вспомнил! — чуть не прослезился Андрон.
Потом попали на выступление местного театра под открытым небом. Актеры закрывали лица масками, лихо сражались деревянными мечами, пели и танцевали. Пьеса была, конечно, про любовь.
О том, как бедный, но благородный юноша добивался руки, сердца, печени и прочих органов прекрасной девушки, а её злой и алчный отец, желая зятя побогаче и познатнее, ставил влюбленным препоны, заставляя выполнять невыполнимые задания. То дракона победить, то желтки от белка отделить, то одной бутылкой вина пятьдесят пьяниц напоить.
Влюблённый юноша со всеми заданиями, конечно, справился, к восторгу зрителей. Сказки все любят.
Пели актеры хорошо, но вот аккомпанирующего им на лютне седобородого мужичка Сашке хотелось прибить. За откровенную пургу и дребезжащие, плохо настроенные струны.
«Выполним квест, — вдруг подумал он, — и подамся я в актеры! А что? Повозка с костюмами и реквизитом, небольшая труппа актеров, и я им тут, в Миргадии, покажу и Шекспира, и Шварца! Эдика подтяну. Зрители на руках нас будут носить! И музыку можно подобрать разную…»
— Смотри! Какая нелепая халабуда, — толкнул его в бок Димка.
Не дал нормально помечтать. Оказывается, они теперь кружили около квартала степных орков, дожидаясь заката.
— Знакомая архитектура, — сказал Сашка, разглядывая огромное сооружение с колоннами, витражами и здоровущей черной трубой, торчащей в небо. — В Барак-Дуре такой же был.
— Храм Зады, — понял Димка. — Уродский какой-то, еще эта труба…
Сашке труба тоже не нравилась, а еще ему очень не нравилось, как вокруг неё закручиваются знакомые синие струйки сырой магии. Теперь понятно, почему лютня не заряжается. Есть тут помощнее батарейка.
— Пойдем отсюда, — сказал он. — Темнеет уже. Пора к оркам.
У входа в большой шатер стояли двое охранников с факелами в руках. Они синхронно шагнули вперед, преграждая парням путь.
— Мы к Шакиру!
— Не к Шакиру, а к уважаемому Шакир-Оглы-Черному, — буркнул один из охранников, но в шатер пропустил.
Здесь жарко горело масло или что-то похожее на него в больших чашах на ножках, и десятка два,
За ширмой можно спрятать десяток воинов, почему-то подумал Димка.
Посреди шатра на толстом ковре, скрестив ноги, сидел толстощекий степной орк в ярко-алом халате, расшитым золотой нитью. Ну, видимо, он и есть Шакир. Он же — Черный и он же — Оглы.
— Добрый вечер, мы пришли по поводу…
Толстяк поднял руку, останавливая Сашку:
— Проходите, гости дорогие! Вы пришли в мой дом без оружия и по доброй воле, да? Так зачем сразу о делах? Отдохните, покушайте хлеба, выпейте кваду!
— Яду? — переспросил Андрон громким шепотом.
Димка махнул ему рукой, расслабься, мол.
— Восточное гостеприимство, — пояснил он. — Полчаса теперь будет болтать об урожае верблюжьего молока и видах на надои пшеницы.
— Ладно, — сказал Сашка. — Это они нам нужны, а не мы им. Так что — послушаем, покиваем, попьем яду.
В Креции теперь есть не всё
Парни попытались сесть на ковер, как на картинках сидят восточные мудрецы. Ни лотос, ни полулотос у них не получился. Толстяк посмотрел на их мучения и громко щелкнул пальцами. Из-за ширмы выскочил молодой орчёнок в синем халате и подал парням небольшие, плотно набитые подушки. Они намек поняли и уселись на них.
Толстяк снова щелкнул пальцами, на этот раз из-за ширмы появилась орчанка. Или орочка?
Сашка не знал, как правильно, но второй вариант ему больше нравился. Было в этой девушке что-то от аппетитной булочки с хрустящей корочкой. Сдобненькая такая, сладенькая!
Лицо девушки до самых глаз, больших и темных, закрыто черной повязкой. На повязке серебряной нитью вышита паутина с концентрическими кругами (и что она обозначает, интересно, — подумал Сашка), в ушах — огромные серьги-кольца с подвешенными на них крохотными колокольчиками. Волосы тоже закрыты — платком с яркой вышивкой. Но толстая черная коса с вплетенными в нее золотыми цепочками выглядывала из-под него.
А на прикрытие остального тела материи ушло совсем немного. Узенькая красная юбка в ладонь шириной открывала напоказ стройные ноги до самых пальчиков. На груди — полоска белой ткани. А под ней идеально ровные холмики грудей с острыми сосками. Талия у девушки была настолько тонкой, что ее можно было обхватить двумя мужскими ладонями.
Девушка принесла блюдо с запеченными шариками, от которых исходил яркий хлебный аромат, и два блюда поменьше. На одном — засахаренные дольки дыни, на другом — пиалы с густым соусом, похожим на кетчуп.
Толстяк ухватил хлебный шарик, макнул его в кетчуп и отправил в рот, улыбаясь от удовольствия и причмокивая.
Сашка тоже попробовал. Ну, не отравить же их тут собираются, в самом деле? Зачем? Хлебные шарики таяли во рту, а кетчуп на вкус оказался неотличим от клубничного варенья.