Пацаны в городе. Война казанских улиц
Шрифт:
(«Комсомолец Татарии», 27.01.1984)
«Кого ты хотел удивить?»: читательское собрание
В декабре прошлого года мы опубликовали письмо читателя А. Гафарова «Кого ты хотел удивить?» Судя по пришедшим откликам, тема, которую затронул автор, заслуживает более пристального и детального обсуждения. Поэтому 22 января этого года мы «обнародовали» мнение читательницы Э. Рыловой «Болезнь роста» – так называлось ее письмо. Трудно было представить, насколько обильной после этой публикации окажется читательская почта.
Настало время по ней провести «читательское собрание».
Забегая
«Совершенно случайно обнаружил в вашей газете статьи о нас, «основных». Решил взять перо в руки и разъяснить всем, кто мы такие.
Если мы надели изодранные «телаги» – это наше дело! Надо же, чтобы нас замечали, говорили. А эти «махаловки» лишний раз доказывают, что мы – народ неглупый. В самом деле, не пойдешь же на нее в новеньком – порвут, а еще один рваный клок лишь придаст авторитет и внимание со стороны.
То, что мы про Пушкина слыхали и Блока знаем наизусть – тоже верно. Слыхали, знаем. В школе проходили.
Вот Рылова пишет, что мы не пьем и не курим. Ей это показалось. На глазах у девушек мы действительно не пьем. Пьем, так сказать, «не отходя от кассы». Курим же в подъездах (жильцов выкуриваем). Да и как не пить, если в отрепье, в котором щеголяем по улицам, трезвому и показываться стыдно.
Теперь насчет девушек, которые якобы за нами толпами бегают. Когда мы с дружками выходим на улицу, нас не только старушки, но и девушки стороной обходят. Не понимают, что мы самые обыкновенные мальчишки!»
Реплика «КТ». Одно письмо из сорока, пришедших к нам в редакцию. С фамилией и адресом на конверте. Но чем-то лживым и издевательски-наивным отдают слова автора. Трудно принять их за откровение. Ощущение, что будто не от своего имени писал он послание. Одним безграмотным росчерком пера задумал зачеркнуть мнения остальных, а себе присвоить венец «смельчака» – смотрите, мол, я отважился сказать, какие мы есть.
Кажутся надуманными на фоне такого мелкотемья и фальши высказывания некоторых читателей, которые утверждают, что такие ребята борются против мещанства и иностранщины.
«Конечно, в их обличье есть протест против Запада – это верно». [О. Бимова, 9 класс].
А рядом:
«Никогда бы не подумал, что обыкновенная рабочая одежда может стать символом борьбы против Запада!» [Игорь Чижевский, студент].
«Пришли мы однажды на дискотеку в Молодежный центр. Там было много подростков. Когда они сняли свои телогрейки, мы увидели на них черные рубашки, застегнутые на все пуговицы. Это, как мы выяснили, они подражали итальянским «чернорубашечникам». [С. А. и М. Р., студентки КАИ].
Реплика «КТ». Наверное, нет смысла выдумывать какие-то доводы и принципы, которые заставляют подростков носить телогрейки. В какие одежды ни рядись, безнравственное всегда останется безнравственным.
Сегодня горожане-родители обивают пороги складов и магазинов с просьбами выделить телогрейку маленького размера. И умоляюще приговаривают: «Не для себя прошу – сыну надо!» Как будто сыну надеть нечего: дома и куртка, и пальто. Но раз сын просит – надо достать. А для чего? Какая разница! Не мотоцикл же просит – фуфайку. Это и настораживает: в обильной читательской почте
С сожалением приходится говорить о том, что частенько родители не придают значения формированию вкуса у своих детей, не помогают им отличить хорошее и доброе от плохого и пошлого. И это уже не мода, это из области воспитания. Поэтому, наверное, часто их мнение и совет бывают менее авторитетны, чем мнение какого-нибудь Ваньки из соседнего подъезда.
А теперь письма, где обсуждается проблема моды.
«Почему молодежь сама формирует моду? – спрашивает 14-летняя Оля Т. – Зайдите в любой магазин. В отделе «Мужская одежда» – пальто одного цвета, одного фасона. Кому хочется носить такое? Думаю, нашим модельерам надо много еще потрудиться, прежде чем мальчишки и девчонки будут равняться на магазинную моду».
И все-таки никакие причины не оправдают тех, для кого мода не просто мода, а проверенная униформа, в которой и в кино сходить можно, а в случае чего и подраться.
«Нормальный человек в таком виде на улицах не покажется. Потому что становится подозрительным для граждан» [К., 15 лет].
«Лично я чувствую себя неуютно, когда рядом со мной оказывается такая компания. Думаю, многие девушки со мной согласятся» [С., 16 лет].
«Шел по улице парень. В зимнем пальто, шапке, в обычных брюках. Навстречу пацаны. Парень, видно, не приглянулся. И началось: «Что, деловой, да? Ушанку надел! Давай разберемся…» Разобрались. Восемь на одного. Со всеми вытекающими последствиями. Я не уверена, что в следующий раз, чтобы избежать такого «разбирательства», и он не наденет шапочку с помпоном. Это я к вопросу о том, что «помпон» надо заработать. Его надевают некоторые из-за страха – вот и весь разговор». [Л. Андреева, 18 лет].
А вот завершающий штрих – письмо к портрету «супермена». Его анонимный автор почти ничего не написал о себе. Только одна строчка в начале письма: «Я бывший «основной», был достаточно авторитетным». Так вот, он пишет:
«Наверное, все замечают «героев» на улицах! Но это геройство – до поры до времени. Попав в милицию, они друг друга «перезакладывают» с потрохами. Я порвал с ними, когда понял, чего они стоят».
Реплика «КТ». С этим «компетентным мнением» трудно спорить. Да и надо ли? Ведь все больше и больше встречаешь подростков, которые так же, как этот «бывший», говорят о своих возрастных заблуждениях уже в прошедшем времени. И авторитет их среди сверстников от этого не убавился.
Какова же резолюция нашего собрания? Конечно, подвести все к единому знаменателю, когда столько различных мнений, сложно. И все-таки вывод, мы считаем, сделать можно.
Многих читателей волнует поведение части молодежи в общественных местах, дома, в компании. Читатели верно подметили: главное не то, что носят подростки (хотя об этом забывать нельзя), а что он думает, чем живет?
Верно поставили вопрос многие читатели: вседозволенность, хамское и потребительское отношение к людям должны встречать самый решительный отпор. И нам далеко не безразлично, кто вырастет из тех, кто сегодня щеголяет на людях нецензурщиной.