ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ
Шрифт:
8.30 – Путь от квартиры посланника до рабочего кабинета в здании посольства занимает от силы пять минут – надо только пересечь двор, прилегающий к Унтер-ден-Линден. И квартира (в левом крыле здания), и кабинет (в правом крыле) находятся на одном уровне – второй этаж при довольно высоком цокольном основании. Окнами оба помещения выходят на центральную аллею столицы ГДР. В роде занятий, для которых оба помещения служат, большой разницы нет – и в кабинете, и в квартире наготове стоит бесчисленное множество разнообразных телефонов. Как заместитель посла я должен постоянно находиться в пределах досягаемости – прежде всего для руководителя учреждения. В этом кроется один из парадоксов моей должности: с одной стороны, мне необходимо иметь свое собственное мнение о происходящем в республике, что предполагает регулярные контакты с представителями всех политических сил ГДР; кроме того, мне поручено поддержание связей с администрациями трех держав в Западном Берлине и западноберлинским магистратом; с другой – каждый раз, когда я отлучаюсь из посольства, посол В.И. Кочемасов недоволен, хотя у него под рукой остается полный набор советников.
Кстати, для качественной работы за рубежом очень важна «погода в доме», которая отнюдь не сводится лишь к надежно отрегулированному домашнему хозяйству. У нас в Берлине часто гостят внуки. Это в какой-то степени сужает для моей жены возможности полностью выполнять обязанности второй дамы посольства. Но и в урезанном объеме ее участие в контактах с иностранцами важно. В хорошо отлаженном механизме дипломатической деятельности на жен старших сотрудников посольств ложится немалая часть
9.00 – Огромный Гербовый зал посольства (на стенах размещены гербы всех 16 союзных республик, существовавших на момент завершения строительства здания в 1951 году) набит битком. На традиционную утреннюю «летучку» (на деле она длится 2-2,5 часа) собирается весь дипломатический состав, начинающие референты, руководство торгпредства и корреспонденты ведущих советских органов печати. Традиция столь представительной «летучки» восходит опять-таки к временам П.А. Абрасимова; только тогда она была, говорят, короче. Посол считает своим долгом ежедневно доводить до сведения элиты советской колонии в ГДР последние перестроечные веяния из Москвы: он поддерживает постоянный телефонный контакт с помощниками М.С. Горбачева и Э.А. Шеварднадзе, иногда говорит с ними непосредственно (высокочастотная телефонная сеть «ВЧ» защищена от прослушивания). Такая манера вести дела обеспечивает всем нам уверенность в том, что мы излагаем сегодняшние, а не вчерашние позиции советского руководства. Одновременно посол ставит конкретные задачи, которые предстоит выполнять сотрудникам посольства, а также делится своими оценками ситуации. Поскольку все это излагается лишь один раз и больше не повторяется, я стараюсь как можно подробнее записать указания посла в толстый рекламный ежедневник «Аэрофлота» [80] (посольство экономит на канцтоварах). Указания предстоит выполнять, и их формулировка должна быть точной.
80
Этот ежедневник у меня сохранился до сих пор; именно благодаря ему я могу перепроверять точность своих воспоминаний.
Обычно открывает летучку довольно поверхностный обзор печати ГДР и Западного Берлина, который по очереди готовится младшими дипломатическими сотрудниками. Но сегодня посол начинает с того, что оглашает конкретные поручения руководителям отделов посольства в связи с начавшимся вчера трехдневным пленумом ЦК СЕПГ. Он требует ежедневно направлять в Москву информацию о работе пленума, а также сводку о событиях за прошедший день, собирать отклики на пленум из округов, особо уделяя внимание тому, как воспринимается приход к власти нового руководства СЕПГ. Посол поручает составить справку о только что легализованном «Новом форуме», а также подготовить информацию о влиянии пропаганды ФРГ (включая сообщения о дебатах в бундестаге по посланию федерального канцлера «О положении нации») на настроения населения восточногерманской республики. Пресс-отдел посольства должен отслеживать ежевечерние пресс-конференции члена политбюро ЦК СЕПГ Гюнтера Шабовского, который информирует журналистов о ходе пленума. Следует подумать над предложениями о налаживании совместной работы с администрациями трех держав в Западном Берлине, также обеспокоенными развитием событий в ГДР (это уже прямо касается моего участка работы).
Докладывающий обзоры печати атташе констатирует, что пресса ГДР сосредоточила внимание на следующих моментах: начало работы трехдневного X пленума ЦК СЕПГ; состоявшийся перед зданием ЦК СЕПГ, где проходит пленум, митинг членов берлинской организации партии с требованиями обновления руководства, наказания виновных и созыва партконференции; выступление Шабовского на пресс-конференции по итогам первого дня пленума, в котором упоминается, что за текущий год зарегистрированы 66 тысяч случаев выхода из партии; публикация доклада Эгона Кренца на пленуме; созыв заседания президиума Народной палаты [81] . В газетах появились статьи о положении в профсоюзах и в ХДС (ГДР); объявлено о регистрации в МВД ГДР заявки «Нового форума» на допуск в качестве общественной организации; в газетах ЛДПГ и ХДС (ГДР) размещены материалы «Нового форума» [82] . В обзоре западноберлинской печати упоминается о дебатах в бундестаге по посланию канцлера «О положении нации», а также о том, что 645 человек из числа беженцев из ГДР вернулись в республику.
81
На этом заседании было решено созвать Народную палату 13 ноября для избрания нового председателя совета министров ГДР взамен ушедшего в отставку Вилли Штофа; по состоянию на 9 ноября республика оставалась без полноценного правительства.
82
В обзор прессы ГДР почему-то не попала состоявшаяся 9 ноября публикация в центральном органе ЦК СЕПГ «Нойес Дойчланд» поддержанного деятелями искусств и гражданскими инициативами обращения писательницы Кристы Вольф к гражданам республики с призывом не эмигрировать: «Мы просим вас – оставайтесь на вашей родине, оставайтесь с нами!».
Затем выступил посол: «Процесс создания нового руководства СЕПГ, а также разработки концепций преодоления осложнений проходил трудно. Тактически заседание пленума 8 ноября было проведено правильно: сначала состоялись выборы. Это помогло избежать дискуссий по персональным вопросам. В остальном состоялась констатация глубокого политического и экономического кризиса в ГДР. Результаты голосования: [меньше всех получили голосов] X. Долюс – 12 «за», Мюллер (Эрфурт) – 23 «за», Г. Кляйбер – 39 «за». Г. Зибер будет 1-м секретарем Берлинского окружкома, Г. – Й. Виллердинг возьмет под контроль отдел международных связей ЦК – вместо Г. Аксена. (Вне рамок пленума прошли митинги протеста против того, что в ЦК остались Кемницер и Беме). Секретариат ЦК: Кренц, Хергер, Ланге, Лоренц (ответственный за кадры, вместо Долюса), Шабовский, Зибер, Виллердинг, Кемницер (сельское хозяйство). Комиссию по культуре возглавит К. Хепке, комиссию по науке – Г. Ширмер [83] . Накануне пленума каждый член ЦК получил информацию о беседе М.С. Горбачева с Э. Кренцем [84] . Создана комиссия по подготовке итогового документа пленума – программы действий. Важна ежедневная пресс-конференция Шабовского. Шабовский набирает силу на глазах. Требование о проведении партконференции разумно – она нужна для обновления партии. Появились неприятные нюансы в СМИ – газеты блоковых партий и окружные газеты СЕПГ стали выступать с резкой критикой партии и ее руководства. Всем сотрудникам советских учреждений необходимо работать не считаясь со временем! Нужны оценки работы пленума. Заместитель министра иностранных дел СССР Абоимов И.П. даст сегодня ответ по вопросу о «дыре» в границе для беженцев из ГДР».
83
Хорст Долюс (р. 1925) – член ПБ, секретарь ЦК СЕПГ; Герхард Мюллер (р. 1928) – кандидат в члены ПБ ЦК, 1-й секретарь Эрфуртского окружкома СЕПГ; Гюнтер Кляйбер (р. 1931) – член ПБ ЦК СЕПГ, постоянный представитель ГДР в СЭВ; Гюнтер Зибер (р. 1930) – зав. отделом международных связей ЦК СЕПГ, член ЦК СЕПГ; Ханс-Йоахим Виллердинг (р. 1952) – секретарь, член Совета ССНМ, член ЦК СЕПГ; Герман Аксен (р. 1916) – член ПБ, секретарь ЦК СЕПГ, председатель комитета по международным делам Народной палаты; Йоханнес Кемницер (р. 1929) – член ЦК, 1-й секретарь Нойбранденбургского окружкома СЕПГ, на X пленуме ЦК СЕПГ избран кандидатом в члены ПБ и секретарем ЦК СЕПГ; Ханс-Йоахим Беме (р. 1929) – член ПБ ЦК и 1-й секретарь Галльского окружкома СЕПГ; Эгон Кренц (р. 1937) – генеральный секретарь ЦК СЕПГ, председатель
84
Заменивший 18 октября Эриха Хонеккера на посту генерального секретаря ЦК СЕПГ Эгон Кренц посетил Москву 1 ноября, где был принят М.С. Горбачевым, обещавшим ему полную поддержку.
9.00 – Одновременно с началом нашей «летучки» по два представителя от МВД и МГБ ГДР собираются в здании министерства внутренних дел на Мауэрштрассе, в рабочем кабинете Герхарда Лаутера, начальника отдела паспортов и регистрации [85] . Они приступают к окончательной доработке либерализирующего условия выезда граждан ГДР текста, которому решено придать форму постановления Совета министров. При этом по не вполне ясным причинам значительно расширяются рамки урегулирования, намеченного в поручении [86] . Подготовленный проект предписывает свести к минимуму (практически отменить) все формальности при выдаче разрешений на выезд для всех категорий поездок и через все контрольно-пропускные пункты границ ГДР. Главные пункты проекта постановления гласят: а) «Заявки на заграничные поездки частных лиц могут подаваться без предпосылок для поездки (повод и степень родства). Разрешения будут выдаваться в сжатые сроки. Основания для отказа будут применяться лишь в исключительных случаях»; б) «Выезд на постоянное место жительство может осуществляться через все КПП ГДР на границах с ФРГ или с Берлином (Западным)». Именно в последнем случае остро сказалась спешка при подготовке текста, из-за которой к работе не были привлечены компетентные сотрудники МИД ГДР. Не проконсультировавшись с коллегами-дипломатами, полковники допускают грубейшую юридическую ошибку: статус секторальной границы в Берлине отнюдь не тождественен статусу границы между ГДР и ФРГ. Лишь последняя находится в сфере компетенции ГДР (с некоторой поправкой на общие интересы Организации Варшавского договора, поскольку эта граница является линией непосредственного соприкосновения обоих военно-политических блоков). Но в отношении секторальной границы между Восточным и Западным Берлином действует Четырехстороннее соглашение от 3 сентября 1971 года, согласно которому все вопросы, касающиеся Берлина в целом, остаются в ведении четырех держав – США, Франции, Англии и Советского Союза. Это означает, что ГДР не обладает здесь решающим голосом. Конечно, официально СССР стоит на той позиции, что Четырехстороннее соглашение «не касается» Восточного Берлина, являющегося столицей ГДР. Стену на секторальной границе строила восточногерманская республика, и охраняет ее Национальная народная армия ГДР. Однако на практике любые шаги, затрагивающие в той или иной мере Западный Берлин, допустимы только по согласованию с Москвой, за которой сохраняется «последнее слово». В результате творческого порыва авторов текста постановления Совета министров ГДР возникает ситуация, при которой не только отсутствует согласие Москвы, но она даже не знает о намерении ГДР «открыть» стену.
85
Лаутер свидетельствовал позже, что 7 ноября 1989 года политбюро ЦК СЕПГ поручило МВД в срочном порядке, к 9 ноября, совместно с МГБ подготовить проект такого урегулирования порядка выезда граждан ГДР на постоянное место жительства в ФРГ, которое избавляло бы их от необходимости использовать территорию третьих стран. Лаутер получил соответствующее указание от министра внутренних дел утром 8 ноября.
86
Позже они ссылались в свое «оправдание» на два момента: а) желание избежать того, чтобы упрощение условий выезда только для лиц, желающих покинуть ГДР навсегда, ставило тех в более привилегированное положение по отношению к людям, собирающимся вернуться; б) имевшиеся сведения из окружения Эгона Кренца о том, что «свободу поездок» планируется ввести не позже Рождества (то есть до 24 декабря) 1989 года.
Дело совсем не в том, что советское руководство стало бы возражать против «ликвидации» стены. В пропагандистском отношении стена в Берлине наносит Советскому Союзу, пожалуй, еще больший ущерб, чем самой ГДР. Полгода назад, в середине июня 1989 года, во время визита в Бонн М.С. Горбачев ответил на прямой вопрос журналистов о стене в том духе, что «ничего нет вечного под Луной» и «стена может исчезнуть, когда отпадут предпосылки, которые ее породили». Он закончил свой ответ словами: «Не вижу тут большой проблемы». Большую проблему тут видели Хонеккер и его коллеги, считавшие, что без стены дни ГДР будут сочтены. Но и после отставки Хонеккера остаются элементарные правила межсоюзнических отношений. Нельзя было допускать, чтобы СССР «потерял лицо», будучи поставлен перед свершившимися фактами. Следовало бы дать ему возможность заранее предупредить представителей трех западных державы, а также партнеров в Западном Берлине о предстоящей либерализации режима перехода секторальной границы. Ведь ясно, что такая либерализация неминуемо приведет к резкому росту числа эмигрантов из ГДР, которых необходимо будет перевозить, размещать, снабжать западногерманской валютой и т.д. – все это входит в компетенцию администрации Западного Берлина, в функциях которой причудливо переплелись полномочия оккупационных властей и местных выборных органов.
12.00 – Посол, которого стали одолевать звонками из ЦК СЕПГ с просьбой ускорить информацию о реакции Москвы на проект либерализации порядка пересечения германо-германской границы, связывается по телефону с И.П. Абоимовым, чтобы получить «добро» на положительный ответ друзьям. Абоимов сообщает, что не смог разыскать никого из высокого начальства, но поскольку никаких возражений против изложенного Оскаром Фишером проекта открытия «дыры» в границе не поступало, можно информировать Эгона Кренца о том, что у нас возражений нет. Это посол делает немедленно по телефону.
12.00 – Правящий бургомистр Западного Берлина [87] социал-демократ Вальтер Момпер председательствует на первом заседании комиссии «Рабочие места для Берлина», проходящем в бывшем здании рейхстага, расположенном практически на демаркационной линии двух Берлинов. Свирепствующая в Западном Берлине безработица продолжает оставаться основной социальной проблемой города. Во время заседания ему сообщают со ссылкой на «знакомого журналиста», что уже сегодня на пленуме ЦК СЕПГ должно быть принято важное решение по проблеме выездов из ГДР: видимо, готовится введение «свободы поездок» [88] . Момпер решает в осторожной форме информировать о такой перспективе управление городского транспорта и полицию. Он говорит сенатору по вопросам труда, транспорта и предприятий: «В ГДР что-то затевается. Возможно, что мы очень скоро получим свободу поездок. Предупреди транспортников, что они должны быть готовыми к чрезвычайным событиям уже сегодня». Чуть позже информация о предстоящем в ГДР «большом событии» в сфере выезда поступает от корреспондентки западногерманского радио в Восточном Берлине. Предчувствие серьезных изменений начинает сгущаться в ожидание непосредственно предстоящих акций руководства ГДР.
87
Правящим бургомистром стал именоваться глава западноберлинской администрации после раскола города в 1948 году на западную и восточную части; глава восточноберлинской администрации сохранил традиционный титул обер-бургомистра.
88
В принципе Вальтер Момпер был подготовлен к такому повороту событий – еще 29 октября Понтер Шабовский доверительно сообщил ему о намерении руководства ГДР до Рождества 1989 года ввести «свободу поездок» для граждан республики. Посольство СССР не было информировано об этой беседе.