ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ
Шрифт:
9.00 – «Летучка» в посольстве открывается обзором печати ЩР, которая освещает следующие темы: работа X пленума ЦК СЕПГ; решение о созыве партконференции СЕПГ 14-17 декабря; предстоящая 17 ноября сессия Народной палаты; выдвижение кандидатуры председателя Демократической крестьянской партии Германии Понтера Малойды на пост председателя Народной палаты [104] ; публикация новых правил выезда из ГДР; встреча Эгона Кренца и премьер-министра земли Северный Рейн-Вестфалия Йоханнеса Pay (СДПГ); обращение окружного комитета СЕПГ Нойбранденбурга с просьбой пересмотреть решение оставить Кемницера в составе политбюро ЦК; постановления окружкома СЕПГ Галле о снятии Беме и окружкома СЕПГ Котбуса о снятии Вальде с постов 1-х секретарей окружкомов; объявление о митинге членов СЕПГ в берлинском Люстгартене, назначенном на сегодня в 17.30 [105] . Обзор западноберлинской печати: открытие границ ГДР с ФРГ и Западным Берлином; заявление председателя ХДС Западного Берлина, бывшего правящего бургомистра Э. Дипгена – «Берлин вновь становится открытым городом»;
104
Ранее подобные посты занимали лишь представители СЕПГ.
105
Митинг не состоялся; одолевали другие заботы.
Посол сообщает: «Работа пленума проходит остро. От него ждут убедительных решений. Возникли осложнения с Беме, Кемницером, Вальде, Инге Ланге. В Галле пригрозили забастовкой, если Беме не удалят из политбюро. Беме, Кемницер, Вальде попросили об отставке. Пленумы окружкомов состоялись в ночь на 10 ноября. Была критика в адрес Э. Хонеккера, Г.Миттага и других соратников бывшего генсекретаря. В адрес Эгона Кренца критики нет. Ханс Модров пошел дальше в своих предложениях об экономической реформе, чем доклад ЦК. Однако события в первичных парторганизициях опережают события в ЦК. Крепнет поддержка требования о созыве партконференции. Кренц выступит на митинге сегодня в 17.30. Экономисты ГДР утверждают: надо или снижать на 30% жизненный уровень населения, или идти на займы. Коль готов прямо из ПНР приехать в Берлин для переговоров об экономической помощи ГДР. Байль [106] говорит: «При нынешних условиях ГДР продержится до 1991 года, затем наступит банкротство». Друзья намерены признать «Новый форум»; мы это не будем драматизировать».
106
Вернер Вальде (р. 1926) – 1-й секретарь окружкома СЕПГ Котбус, кандидат в члены политбюро ЦК СЕПГ; Понтер Миттаг (р. 1926) – член политбюро, секретарь ЦК СЕПГ по экономике; Ханс Модров (р. 1928) – 1-й секретарь Дрезденского окружкома СЕПГ, с 13.11.1989 председатель Совета министров ГДР; Герхард Байль (р. 1926) – член ЦК СЕПГ, министр внешней торговли ГДР.
Посол зачитывает сообщение из МИД ГДР об обстоятельствах открытия стены и комментирует его следующим образом: «После объявления Шабовского у КПП Инвалиденштрассе собралось несколько тысяч людей, которые вели себя очень агрессивно.
Власти были вынуждены открыть выход в Западный Берлин по «упрощенной процедуре». За ночь ушли 60 тысяч человек, вернулись 45 тысяч. С 8.00 часов введен обычный режим на КПП». (Как выяснилось позже, эта информация оказалась не совсем точной – порядок на КПП стены удалось в общих чертах навести лишь к понедельнику 13 ноября. За эти четыре дня в Западном Берлине побывали более 3 миллионов граждан ГДР – в некоторые моменты его «населенность» возрастала более чем в два раза.) Посол закончил свое сообщение так: «Ночью вводились войска (у Бранденбургских ворот)». Посол имел в виду, конечно, Национальную народную армию ГДР. Впрочем, и эта информация не соответствовала действительности. Позже выяснилось, что ночью действительно был момент, когда в военных верхах ГДР обсуждалась возможность введения дополнительных войск в приграничную полосу, но от этой идеи быстро отказались. Неточности в сообщении посла были вызваны, видимо, тем, что посол практически не говорил по-немецки, а его собеседники из ГДР не всегда в достаточной степени владели русским языком. Во всяком случае, в течение дня 10 ноября изложенные послом сведения достигли Москвы (кто только не звонил в этот день в посольство!) – причем также без уточнения, что речь могла идти лишь о войсках ГДР.
10.00 – Несколько иностранных информационных агентств попросили Маркуса Вольфа дать интервью с оценкой ночных событий. Интервью происходят в том же Международном пресс-центре, в котором накануне вечером встречался с журналистами Шабовский. Вольф говорит: «Общий ход событий после начала исхода [граждан ГДР] через Венгрию этим летом показывает, какими гигантскими возможностями целый год пренебрегало прежнее руководство страны. Если бы своевременно были предприняты шаги по реализации давно и повсеместно заявленных требований об обеспечении возможностей для поездок для всех граждан при точно сформулированной задаче найти исчерпывающее решение проблемы, какой эффект это могло бы вызвать и какое воздействие оказало бы это на наших людей! Можно уверенно исходить из того, что тогда можно было бы считаться с всеобщим пониманием в отношении необходимых мер по защите нашей экономики, прежде всего нашей валюты. По поводу того, что произошло вчера, даже представители «Нового форума», деятели искусства и писатели, всегда выступавшие за неограниченную свободу поездок, высказывают свои оговорки».
10.00 – Через час после начала работы третьего и последнего дня пленума ЦК СЕПГ председательствующий Эгон Кренц затрагивает вопрос о режиме перехода границ. Он говорит: «Я не знаю, все ли товарищи осознали серьезность положения. Давление, которое до вчерашнего дня оказывалось на чехословацкую границу, перенесено с сегодняшней ночи на наши границы. Велика опасность, что много людей покинет нас, хотя позитивным сигналом является то, что три четверти тех, кто прошлой ночью посетил Западный Берлин, вернулись и находятся сейчас на своих рабочих местах. Прошлой ночью давление на границе стало нестерпимым, возможно было бы лишь военное решение, но благодаря осмотрительным действиям наших товарищей из МВД и МГБ удалось справиться с ситуацией и сохранить мирную обстановку. Однако давление усиливается. Товарищи из округов сообщают, что ситуация не улучшается. Я за то, чтобы мы сейчас не спорили, а поручили комиссии ЦК, которую мы должны создать, изучить данный вопрос и доложить о результатах на следующем
На этом обсуждение провальных событий прошлой ночи заканчивается, и Кренц переходит к другим вопросам. В частности, он говорит о звонке Хонеккера с просьбой информировать его об обстоятельствах ночных событий, и высказывается за то, чтобы результаты работы комиссии были доступными для всех членов ЦК, в число которых входит и Хонеккер. Оглашается внесенное членами ЦК предложение об исключении Понтера Миттага, ближайшего сотрудника Хонеккера, из состава ЦК СЕПГ. В связи с решениями ряда окружных парторганизаций поднимается вопрос о доверии новому составу политбюро.
11.00 – У Бранденбургских ворот обстановка снова осложняется – на этот раз с западной стороны. В этом месте гребень стены очень широк, достигая полутора-двух метров (по замыслу ее строителей она должна была в этом месте выдержать таранный удар танка). Западноберлинцы, прежде всего молодые люди, вскарабкались на гребень и не собираются спускаться. Между тем руководство ГДР требует восстановить порядок на границе – существует опасность, что люди со стены попытаются перейти на территорию Восточного Берлина (действительно, такие попытки время от времени предпринимаются). Министр обороны Хайнц Кесслер непрерывно звонит послу и настоятельно просит воздействовать на союзнические власти в Западном Берлине. Посол поручает мне заняться этой проблемой. Позже выяснилось, что и правящего бургомистра Вальтера Момпера одолевают опасения по поводу возможных инцидентов у Бранденбургских ворот и на Потсдамской площади, где гребень стены также достаточно широк, чтобы на нем стояли люди. Он еще ночью обратился к посланнику США в Западном Берлине Гарри Гилмору с просьбой разрешить западноберлинской полиции подойти вплотную к стене, то есть пересечь фактическую секторальную границу – иначе-де утихомирить разбушевавшуюся стихию представляется затруднительным. Поэтому мой звонок Гилмору падает на хорошо подготовленную почву (звоню я по допотопной прямой телефонной линии, соединявшей посольство непосредственно с союзническим узлом связи в британском секторе еще с конца 40-х годов; обычная телефонная связь между Восточным и Западным Берлином парализована обилием звонков или попросту отключена). Гилмор проявляет полное понимание и только спрашивает, не будет ли ГДР против того, чтобы полиция Западного Берлина в целях наведения порядка перешла белую линию [107] . Я сразу отвечаю, что не будет. Через несколько дней один из заместителей министра иностранных дел ГДР дружески попеняет мне, что я не провел консультации с его ведомством по этому вопросу. Однако напряженность обстановки не допускала потери времени.
107
Как выяснилось позже, Гилмор уже ночью дал согласие на переход белой линии западноберлинской полицией; его вопрос был своего рода «перестраховкой».
Последовавшие за нашим с Гилмором телефонатом действия западноберлинской полиции просты, но эффективны. Служебные полицейские автобусы выстраиваются вдоль стены сплошной цепочкой, бампер к бамперу, в обеих невралгических точках, перекрыв доступ к стене для пополнения «стояльцев». Этих последних вежливо и даже где-то нежно уговаривают спуститься на землю и отойти за белую линию. В последующие дни ситуация стояния на стене периодически повторяется, но уже в значительно меньших масштабах – и сразу же пресекается заботами западноберлинской полиции. В целях отвлечения внимания от опасных точек англичане направляют в места скопления народа вблизи стены полевые кухни с бесплатной раздачей солдатского гуляша. Окончательно напряжение спадет лишь в воскресенье 12 ноября, к утру которого саперы ННА ГДР проделают на Потсдамской площади широкий пролом в стене, заасфальтировав подходы к нему с обеих сторон. Этот новый КПП (точнее, пункт бесконтрольного перехода границы) начнет функционировать в присутствии обер-бургомистра Восточного Берлина Эрхарда Крака, который будет первым официальным лицом ГДР, вышедшим «на люди» в эти беспокойные дни.
12.00 – Делегации ФРГ в Варшаве поступает информация о том, что Вальтер Момпер назначил на 16.30 текущего дня митинг перед Шенебергской ратушей, на котором якобы должен выступать и канцлер. Коль взбешен: с ним никто не консультировался. Даже в Бонне ничего не знают об этом решении Момпера. Канцлер считает, что столь раннее начало митинга должно, по мысли организаторов, помешать ему принять участие в мероприятии – остается слишком мало времени, чтобы вовремя прибыть в Берлин. Отсутствие же главы правительства на митинге по такому поводу имело бы катастрофические последствия для него во внутриполитическом плане. Ситуация осложняется тем, что Коль не может лететь в Берлин прямо из Варшавы, поскольку авиация ФРГ не имеет права пользоваться берлинскими воздушными коридорами, тем более что канцлер по своему статусу использует для полетов только самолеты бундесвера. Начинаются лихорадочные переговоры с послом США в Бонне Верноном Уолтерсом по телефону, в результате которых утверждается следующий маршрут: Коль летит своим самолетом до Гамбурга, там он пересаживается на военную американскую машину, которая и доставляет его в Берлин.
12.20 (14.20 по московскому времени) – ТАСС распространяет комментарий к событиям прошлой ночи в Берлине. Это первая публичная реакция официального характера с советской стороны. В комментарии содержится согласие с позитивными зарубежными откликами на открытие КПП стены и подчеркивается, что Советский Союз, разумеется, поддерживает принятые правительством ГДР меры: Берлинская стена была «символом раскола Европы»; ее устранение «облегчит строительство общего европейского дома». Час спустя с прессой встречается заведующий отделом печати МИД СССР Г.И. Герасимов, который подтверждает оценки, данные ТАСС. Он говорит, что решение об открытии границ было суверенным актом ГДР и что новые правила носят разумный характер. Они не означают исчезновения границ, а являются частью принимаемых мер по стабилизации обстановки.