Падение Флавиев
Шрифт:
Но сын не открывал глаза и даже не шевелился. Живот его не двигался от дыхания, а голова опрокинулась на бок.
– До-ми-ци-ан!!! – так вдруг истерически прокричала Домиция, что даже император дернулся и отпрянул назад. Ее крик был слышен на весь дворец. Она снова бросилась к сыну и, обняв его, стала рыдать.
Домициан выскочил в коридор, но там даже рабов не было.
– Это что, заговор? – сам у себя спросил император. – Где все? – закричал в обе стороны и достал кинжал. – Стефан? Клодиан? Парфений? Эпафродит? Появилось двое преторианцев.
– Быстро пришлите
В это время подошел Парфений с опущенной головой.
– Где ты был? Я звал тебя! – спросил его император.
– Повелитель, прости меня. – и он упал на колени. – Все так испугались, что разбежались кто куда. Эскулапы, когда увидели, что… Домициан-Младший… выпрыгнули в окно. Двое убежали, а один разбился. Даже я запаниковал. Но вернулся, так как мой долг быть всегда рядом с моим повелителем, даже если мне жить осталось немного.
– Хватит нести чушь! Во дворце остался хоть один эскулап?
– Я сейчас найду, владыка. – и он убежал.
Домициан вернулся в кубикулу и тоже сел рядом с сыном.
– Дом, что же нам теперь делать? – спросила, рыдая Домиция.
– Он при тебе умер?
– Да.
– Что говорили эскулапы, перед тем…
– Что у него лихорадка.
– Лихорадка или его отравили?
– Отравили?
– Разве ты не понимаешь, разве ты не видишь? – встал и начал метаться Цезарь. – Все хотят моей смерти! Они убили моего наследника, а теперь захотят уничтожить и меня. Мне не на кого положиться, даже не самого близкого человека, вроде тебя. Ты вчера предала меня с Парисом, сегодня отравили моего сына. А что завтра? Я ведь только из храма приехал, молился, просил знаков… и тут такое. Даже дворец пустой стал. Все испугались, будто я, деспот и тиран, сейчас всех казню просто так!? Они меня не знают, не понимают, ведь все мои поступки имеют очень глубокий смысл.
– Никакого смысла в твоих действиях я, лично, не вижу…
– Значит так, Домиция Лонгина, – резко остановился он и холодно посмотрел в глаза. – я с тобой развожусь! После церемонии похорон сына ты покинешь дворец, так как я не хочу больше видеть тебя и слышать. Отныне, ты мне такой же враг, как и все!
Глава IX
Двое всадников и девушка, за спиной одного из них, на черных лошадях скакали по вымощенной булыжником Лабиканской дороге (Via Labicana) соединяющей Рим с юго-востоком Италии.
У Эсквилинских ворот (Porta Esquilina) они остановились. Эти ворота представляли собой квадратное строение из травертина (известковый туф) с большой аркой (высота – 16 локтей, ширина – 8 локтей) и с двумя маленьких боковыми проходами. Защищала столицу мира Сервиева крепостная стена (Murus Servii Tullii), которая была построена шестым царем Древнего Рима Сервием Туллием правившим в 578–535 гг. до Р.Х. Ему приписывают множество реформ и большую строительную деятельность, которая спустя столько столетий вызывала восхищение. Эта стена превосходно защищала от врагов, которые, теоретически, могли бы подойти к Риму и осадить его, но на практике в мире, на данный момент, не
– У меня смешанные чувства, Меланкомос! – произнес Туллий, спрыгивая с лошади. – Я и рад снова увидеть Рим, но в то же время мне горько вспоминать все то, что здесь со мной происходило. – и он помог Опойе стать на землю.
– Лучше сконцентрируйся на главном. – ответил Меланкомос и спрыгнул с лошади. – Хотя эта стена и носит название в честь царя Туллия, тем не менее для Рима ты должен забыть это имя. Никто даже не должен догадываться, кто ты на самом деле.
– Ну и кем мне быть?
– А что, мало имен на свете?
– Клитус, я буду Клитусом.
– Хорошо. И еще, мы с тобой заходим по отдельности.
– Это еще почему?
– Не надо, чтобы кто-то знал, что я с кем-то. Мало ли кому они показывают записи вошедших в город. А я личность известная.
– А если я не пройду?
– Выкручивайся сам, юнец.
Они с лошадьми подошли к воротам, где при входе стояли милесы и проверяли прибывавших. Пришлось простоять в очереди часа четыре.
– Имя и цель прибытия в Рим? – спросил стражник у грека.
– Я, Меланкомос, Олимпийский чемпион и чемпион Римских гладиаторских игр.
– Да, точно, я тебя знаю! С прибытием, чемпион. – улыбнулся милес и пропустил его.
– Имя и цель прибытия в Рим? – спросил уже стражник у Туллия.
– Я, Клитус, а это моя рабыня Опойя. Давно мечтал увидеть самый лучший город в мире!
Несколько милес уставились на него, внимательно изучая.
– Только лишь увидеть? – вновь спросил страж. – Есть документы подтверждающие твое имя, гражданство и собственность на эту рабыню? Откуда ты? Что у тебя в мешке на плече?
– Я? Я из Греции… и я потерял где то папирусы…
– Вечные отговорки! Здесь каждый третий без документов пытается попасть в Рим. И знаешь, что мы в таких случаях говорим?
– Что?
– Следующий!
– Нет, нет, прошу! Мне очень надо попасть в Рим. Я ради этого и приехал из далекой Греции.
– Чтобы просто увидеть Рим, да?
– Не совсем.
– А что тогда?
– Хорошо, я скажу. Просто мне шестнадцать лет, и я не хотел об этом во всеуслышание говорить…
– Да говори уже шестнадцатилетний греческий атлет.
– Я приехал посетить лупанарии. Да, лупанарии. Все в Греции говорят, что в Риме лучшие простибулы во всей империи.
Милесы рассмеялись.
– А тебе мало твоей рабыни? – хохотал стражник. – Или ты любитель оргий?
– Да, любитель.
– Эх, где мои шестнадцать лет!?
И милесы вновь расхохотались.
– Я вам дам денарии, но не за вход в город, так как взятки незаконны, а за то, что вы мне подскажите, где самый лучший и чистый лупанарий.
– Сколько?
– Десять.