Падение Флавиев

Маркевич Максимилиан

– Шестьдесят.

– Сорок.

– Но на лошади нельзя ездить по городу в дневное время, так что придется ее оставить на стоянке лошадей и оплатить содержание.

– Не проблема. Вот вам ваши монеты. Так какой здесь лучший лупанарий?

– А нам откуда знать? Мы порядочные римляне. – и вновь хохот. – Сам ищи.

Туллий оставил лошадь и отправился с Опойей внутрь города по дороге Субуры (clivus Suburanus). Он осматривался по сторонам в надежде найти своего друга грека, но того и след простыл.

– Куда мы пойти, господин? – спросила Опойя.

– Надо бы найти мансион [55] . Ты, наверное, очень голодна!?

– Ничего страшного, господин.

– Вообще-то нам надо к сенатору на Квиринал… – начал вспоминать план города. – Так, значит, мы сейчас на Эсквилине… Отлично, это соседний холм. Правда, встреча назначена на завтра. Ладно, пойдем сразу на Квиринал и поищем жилье заодно.

Дороги за пределами Рима были просто колоссальные: широкие, 12 локтей, выложены булыжником, вдоль них

разрастались могилы и усыпальницы римлян. В самом же Риме дела обстояли иначе. Улицы, в большинстве случаев, до сих пор оставались простыми проходами (angiportus) или тропинками (semitae), ширина которых 7 локтей. Узость проходов усугублялась тем, что они делали еще больше извивов, потому что на «семи холмах» им приходилось взбегать или спускаться по весьма крутым склонам, откуда и происходит слово clivi – спуски, присвоенное многим из них clivus Capitolinus, divus Argentarius и другим. Наконец, ежедневно загрязняемые мусором из прилегающих инсул, они не содержались в том хорошем состоянии, в каком предписал им Диктатор [56] Юлий Цезарь в законе, вышедшем после его смерти, а кроме того, вовсе не всегда были снабжены тротуарами и мостовой, которые тогда же попытался им навязать диктатор. Этот закон гласил: «Собственникам жилья, чьи строения выходят на общественную улицу, необходимо чистить ее перед входом и вдоль стен, иначе штраф». Тогда же собственники придорожных инсул получили разрешение пристраивать на верхних этажах балконы. На деле же этот закон не слишком-то и пытались выполнять, так как грязь и мусор лежали повсюду. В общем и в целом, улицы Рима образовали скорее хаотическое нагромождение, нежели сколько-то стройную систему. Они никогда не рвали связи со своими отдаленными корнями, продолжая сохранять верность традициям, лежавшими в основе их – тогда еще деревенского – возникновения: тропы, по которым могли передвигаться только пешеходы (itinera); подъезды, которыми могли пользоваться карруки в один ряд (actus) и, наконец, такие дороги, на которых могли разъехаться или обогнать друг друга две карруки (viae).

55

Мансион – гостиница.

56

Диктатор в Древнем Риме – чрезвычайно уполномоченное должностное лицо (магистрат) в период Республики (V – 2-я половина I вв. до Р.Х.), назначавшееся консулами по решению сената максимум на 6 месяцев при крайней опасности (внутренних неурядицах, военной опасности и т. д.), когда признавалось необходимым передать власть в руки одного лица.

Юлий Цезарь осознал, что на столь крутых, узких и оживленных улочках движение каррук, неизбежное в связи с удовлетворением потребностей сотен тысяч жителей, привело бы среди дня к мгновенной закупорке и было бы источником постоянной опасности. Этим и объясняются радикальные меры, на которые он пошел, что и знаменуется его посмертным законом. После восхода солнца и вплоть до самых сумерек перемещение каррук внутри Рима более не допускалось. Те, что вошли сюда в течение ночи и оказались застигнуты рассветом прежде отправления, имели право лишь на то, чтобы стоять пустыми. Это правило, впредь не отменимое, допускало лишь четыре исключения. На улицы допускались: в дни торжественных церемоний – карруки весталок, царя священнодействий и фламинов; в дни триумфа – карруки, без которых нельзя было обойтись в процессии победы; в дни общественных игр – те карруки, которых требовали эти официальные празднования. Кроме этих случаев, определенных весьма точно, в Риме было разрешено передвигаться лишь пешеходам, верховым (когда нет праздников), обладателям паланкинов и портшезов [57] . Так что неважно, идет ли речь о бедных похоронах, отправляющихся в путь с наступлением вечера, или о пышной погребальной процессии, начинающейся среди бела дня, будут ли впереди следовать флейтисты и рожечники, а позади – нескончаемая вереница родственников, друзей и наемных плакальщиц (praeficae). Мертвецы, помещенные в свой собственный гроб (capulurri) или на простых носилках, которые несли на себе vespillones, отправлялись к костру, где им предстояло быть сожженными, или к могиле, где их прах должны были предать земле.

57

Портшезы – легкое переносное кресло, в котором можно сидеть полулежа.

После пожара 64-го года от Р.Х., во время которого погибла большая часть города, Нерон вознамерился вновь отстроить уничтоженные огнем строения по более разумному плану: улицы стали прямы и широки, дворы открыты, здания из мрамора и не выше определенной меры, лицевая сторона их была украшена портиками. Меры, предпринятые императором, касались, главным образом, некоторых наиболее показных центральных улиц. Коренной перепланировки столицы предпринято не было, что вряд ли было возможно также и в силу густоты заселенности Рима и запутанности его стародавних кривых улиц.

Далее, после пожара 80-го года от Р.Х., когда опять пострадал Рим, император Тит начал улучшать дороги и улицы, а теперь уже за дело взялся и Домициан.

На данный момент создавалось впечатление, что абсолютно весь город перестраивается, так как на каждой улице велись строительные работы либо реконструкции. Шум и гам были слышны со всех сторон. Неудивительно,

что многие граждане просто закрывали уши руками и так шли по своим делам. Повсюду царили оживление и беспорядочная толкотня. В тавернах полно народу после того, как их открывают и удлиняют выставленными наружу лотками. Здесь же, прямо посреди проезжей части, бреют своих клиентов брадобреи. Сюда идут разносчики из trans Tiberim [58] , меняя на стекляшки свои пакетики с пропитанными серой спичками. Там, торговцы, охрипшие из-за того, что им приходится зазывать глухих ко всем призывам клиентов, выставляют на обозрение дымящиеся колбасы в горячих сосудах. Тут же, прямо на улице, пытаются перекричать весь город школьный учитель и его ученики. С одной стороны, меняла звенит на нечистом столе своими запасами монет с портретом Домициана, с другой золотобит, работающий с золотым песком, сдвоенными ударами постукивает блестящей киянкой по камню. На перекрестке зеваки, собравшиеся в кружок вокруг заклинателя змей, выражают ему свое восхищение. Повсюду звучат молотки медников и голоса нищих, пытаясь разжалобить прохожих именем Юпитера или, скорее, воспоминаниями о множестве жизненных трагедий. Причем, судя по их рассказам, все они воины-герои знаменательных битв, бывшие чемпионы гладиаторских боев или члены бывших царских и императорских родов.

58

Трастевере (итал. Trast'evere, от лат. trans Tiberim – «за Тибром») – район на западном берегу Тибра в Риме. Занимает восточный склон холма Яникул. В глубокой древности этим берегом Тибра владели этруски; затем здесь селились иностранцы, преимущественно сирийцы и евреи. Октавиан Август выделил его в отдельный район города.

Прохожие же продолжали течь непрерывным потоком, не обращая внимания на препятствия. Весь без исключения город вывалил наружу, люди перли друг на друга, кричали и толкались, по солнцу или в тени. Впереди идущая толпа, не давала идти быстрее Туллию и Опойи, будто специально замедляя шаг. Толпа, что за ними, наступала им на пятки. Кто-то толкал их локтем, другой пихал брусом, третий тянул за тунику, пытаясь ее порвать, четвертый трогал торс и щипался. Конечно же в такой толчеи легко работалось воришкам.

Минуя все эти препятствия, Флавий с рабыней оказались на Квиринале – самом высоком холме среди всех семи холмов вечного города. Он был назван в честь Квирина – италийского бога, считавшегося обоготворенным прародителем Ромула, основателя Рима. Недолго блуждая улицами, они очутились возле виллы сенатора. Туллий почесал затылок, решаясь постучать в двери или нет, решил все же не злоупотреблять гостеприимством и только хотел было уйти, как услышал педисекв [59] :

59

Педисеквы – рабы, возвещающие по дороге имя своего господина.

– Дорогу сенатору Гнею Сервию!

Паланкин сенатора остановился прямо у входа на виллу и оттуда выглянул Гней:

– Туллий? Ты рано!

– Да, я понимаю, просто я только приехал и должен был проверить адрес…

– А то я вдруг тебя решил обмануть! – дополнил сенатор.

– Нет… это не так… – засмущался тот.

– И конечно же ты голову не покрыл, как я советовал и спокойно разгуливаешь по Риму в поисках приключения, да?

– Нет… я…

– Где остановился?

– Сейчас буду искать мансион.

– Понятно. – и сенатор вылез из паланкина. – Заходи, у меня переночуешь.

– Нет, благодарю! – отказался Туллий. – Я не хочу быть обузой никому.

– Сами боги прислали меня домой именно в то время, когда ты здесь стоял. Судьба ли это? Так что заходи, пока тебя не обнаружили.

– Сенатор, ты явно меня переоцениваешь. Кроме Домициана и его близкого окружения меня никто не знает в лицо.

Через ворота пронесли пустой паланкин, а за ним прошли педисеквы и Сервий с гостями. В саду виллы три фонтана струились между статуями античных героев. За ними расположился неглубокий бассейн. Вилла представляла собой прямоугольное строение длиною в стадию, с большим перистилем [60] в центре и двумя выступающими корпусами. Западный выступ с террасой и бельведером обращен к Марсову полю. Помещения нижнего этажа заглублены в землю. Вдоль коротких сторон здания находились жилые кубикулы, а вдоль длинных – криптопортики и коридоры. Вилла имела ступенчатый силуэт, так как ее верхние этажи несколько отступали от края, образуя террасы с портиками и экседрами.

60

Перистиль – открытый внутренний двор для личной жизни семьи. Окружен колоннами, поддерживающими крышу. В перистиле обычно находилось помещение для домашних богов – ларарий (lararium) или сакрарий (sacrarium), впрочем, их местоположение могло варьироваться.

– Проходите, будьте как дома. – произнес сенатор, приглашая в атрий.

– Очень красивая вилла, мне нравится. – сделал комплимент Туллий.

– Благодарю! Приятно это слышать от человека, который вырос во дворце. Тем более я заплатил за нее огромную сумму в пятьсот тысяч денариев. Ведь старая родовая наша вилла погибла в огне три года назад. – После чего обратился к рабам: – Подготовьте кубикулу для нашего почетного гостя. – и вновь спросил у Флавия: – Твою рабыню отправить к остальным рабам или с ней будешь спать?