Падение с яблони. Том 2
Шрифт:
Харьковский скривился, как от кислого пива.
– Да ладно тебе! Шо ты с меня возьмешь? Я все равно не сдам экзамены.
– Сдашь, куда денешься!
– В нашей группе два человека не сдадут экзамены. И один из них буду я.
– А кто же другой?
– Точно не знаю. Но, скорее всего, ты!
Это пророчество немного смягчило наш тон. И мы даже посмеялись.
Возобновлять разговор не имело смысла.
110. Дружеская непримиримость
20
С утра с Харьковским здорово погрызлись. Из-за какого-то пустяка, о котором теперь и не вспомнишь. Но погрызлись так, что чуть не расстались злейшими врагами.
После обеда на нас обоих сошло благодушие. Мы принялись терпеливо объясняться. И в конце концов пришли к выводу, что оба хороши.
Потом состоялся такой разговор.
– Вот представь себе, – сказал я, – на улице дождь со снегом, холод собачий, грязь по колено. И черная ночь! Ты только что откуда-то пришел, согрелся, поужинал, упал в постель и сладко засыпаешь. Но перед тобой часы! И они безжалостно показывают одиннадцать. И тебе надо вставать, одеваться и почти два километра пешком тащиться на завод, чтобы там пахать третью смену до утра!.. Что ты будешь делать?
– Тю!.. Конечно, останусь спать!.. Вот если б ты сказал, шо меня в одиннадцать ждут девки, – другое дело!..
– Вот и я бы тоже остался спать…
– А если б девки ждали?
– Не знаю. Смотря какие девки!
– Ну я, допустим, бы тоже до шушеры не пошел!..
– Слушай, Славик, а какую б ты хотел иметь бабу? Ну, твой идеал?
Харьковский призадумался, прищурил глаз, посмотрел вверх, куда обычно смотрят двоечники, не выучившие урок, почесал ухо, помычал и наконец определил:
– Шоб высокая была, стройная, блондинка… Ну, вообще-то, можно и брюнетку. Тока шоб красавица была! Как Джульетта. Тока с большими сиськами. Попка – шоб как персик! Ножки!.. Ну, короче, сам понял, какая это должна быть женщина. Женщина! Не кошелка. Понял?
– Ну-ну?.. И все?
– Все. А шо тебе еще?.. Ну да!.. Неплохо, шоб у нее была своя квартира. Не хочу иметь дел со стариками. Лучше пусть это будет взрослая женщина. Самостоятельная. Или сирота, хрен с ней. Но шоб машина была и сберкнижка тысяч так на двадцать. Больше не надо, я не жадный.
– И все?
– Тю! Шо ты прицепился?.. A-а! Ну да! Конечно, неплохо, шоб еще была целка. Но необязательно. Все равно такую не найдешь. Ну вот и все. Больше ничего не надо. Сразу женюсь. И даже изменять не буду. Первое время.
– И все? Больше никакие качества тебя не интересуют?
– Да шо ты до меня пристал! Шо ты еще хочешь? Шоб у нее промеж ног были золотые волоса?
– Нет, Славик. Бывают, например, дуры. Красивые, но дуры…
– Если у нее есть бабки и машина – уже не дура!
– Или красивые, но змеи – хитрые, эгоистичные, хищные, блудливые, драчливые, ревнивые, сварливые, склочные, жадные…
– Не-не-не!.. Хорош, хорош! Женщина должна быть интеллигентная, со
– Да-а, понимаю…
– Шо ты понимаешь?
– Все понимаю, кроме одного…
– Ну?
– И шо ж она, бедная, всю жизнь с тобой, бараном, будет делать?
Харьковскому вопрос этот показался перевернутым.
– Ты спрашивай, шо я с ней делать буду! Думаешь, дурак, не соображаю?
– Не думаю, что дурак…
– Шо, думаешь, я не понял, куда ты гнешь? Я сразу понял!.. Ты хочешь сказать, шо надо книжки читать, заниматься собой… Знаю, знаю эту песню! И если потребуется, я почитаю. Не переживай! А пока нужно научиться делать деньги! Это во-первых. А во-вторых, ты мне покажи бабу, из-за которой я должен буду сесть за твои книжки! А?.. Шо, англичанка твоя? Или Машка? Да ты разуй глаза и посмотри – вокруг одни кошелки! О чем с ними говорить? Их тока драть надо! Слушай, а ты случайно не прынцессу ищешь? Не для нее ли готовишь себя?
– Да, Славик, я хочу прынцессу. Точно такую же, как и ты.
– Ну так шо тогда и голову морочить! Все хотят то же самое. Спроси у Ушатого. Он тебе то же самое скажет: подайте ему красивую и умную! Но я так и не понял, к чему ты все это завел?.. Не, Леха, шо-то ты в последнее время стал чересчур заумный. Наверно, лишку перечитал. Отдохни, Леха! От этого с ума сходят. Посмотри, скока их в вашем дурдоме сидит!.. Не-е, я себе мозги засерать не буду. О то прочитал твою книжку про Клода, так я ее до сих пор помню. А то, шо ты их одну за одной хаваешь, так от того, кроме каши в голове, ничего хорошего не будет.
– Да, да, Славик, ты прав, надо кончать с этим делом…
Дальше говорить уже было неинтересно.
Я опять не сказал того, что хотел. Наверно, потому что сам не знал, что хотел.
111. Праздник на нашей улице
23 февраля. Пятница.
День Советской Армии. В бурсе всю мужскую массу ждали дешевые открытки, дешевые подарки, дешевые слова. Что-то по-настоящему праздничное каждый выдумывал сам. Только обо мне позаботилась ветроголовая Фортуна. Не то чтобы улыбнулась и обняла, но задницу свою все-таки убрала.
Встречает меня Харьковский с цветущей весенней улыбкой.
– Леха, вот ты идешь сейчас с кислой рожей и не представляешь, какая у меня для тебя новость!..
– Ну?
– Шо ну! Шо ну!.. Ты должен прыгать от радости. Ты должен благодарить своего друга, который заботится о тебе больше, чем о себе! Который ночи не спит, думы думает!..
Я терпеливо ждал.
– Ну шо ты молчишь?.. Шо ты молчишь?! Ты хоть догадываешься, шо это за новость? Шо это, может быть, хорошая новость?!