Падение Валькирии
Шрифт:
Парень снова закашлял. Кассандра прошла к столу, взяла ингалятор, а затем подала его Эрику. Парень кивком поблагодарил и сделал несколько вдохов лекарства. Кашель отступил.
— Спасибо.
— Не за что, — улыбнулась девушка. — А касательно осторожности, то это касается и Вектора, и Валькирии. Они, конечно, правилами не пренебрегают, не спорю, но я знаю то, что скрыто от других. Оба они сильны. И оба переоценивают свою силу. В критический момент могут недооценить угрозу. Только если Вектору ещё как-то можно напомнить, что он вполне себе человек и потому уязвим, то Валькирия…
На
— Да. Это будет несмешная шутка. Я понял тебя, дам Вектору возможность почувствовать, что такое раны. Это когда-нибудь может спасти ему жизнь.
Кассандра благодарно улыбнулась.
— Спасибо. Ты лучший. Я бы тебя обняла, но волнуюсь за твоё состояние.
— Эй! Я не на карантине! — ответил Эрик. — Обниматься мне не только можно, но и нужно.
Четвёртый блок базы находился на глубине. Когда открылся лифт, Кассандра увидела десяток бойцов охраны, защищавших единственный штатный выход из блока. Потребовалось пройти полную идентификацию, голос, зрачок, отпечатки пальцев и ещё десяток биометрических показателей.
— Сколько пальцев показывает сотрудник на посту? — спросил охранник.
Девушка посмотрела прямо в камеру.
— Четыре. И Говард, у тебя пятно кофе на рукаве. Нет, на левом.
Кассандру пропустили, дав сопровождение. Охрана привела Кассандру в комнату, где её ждали директор Хёрт и профессор Линден, один из трёх, наряду с доктором Томпсоном и профессором Барреттом, ведущих научных сотрудников MCS. А ещё в комнате стояли мониторы, показывавшие камеру, в которой сидел мужчина сорока лет, облачённый в тюремную робу. Единственный на данный момент заключённый четвёртого блока. Прикованного к креслу, его покрывали датчики, данные с которых также выводились на мониторы.
— Простите, задержалась немного.
— Ничего, — ответил профессор. — мы как раз заканчиваем тестирование оборудования.
И, когда все приборы показали готовность, Линден, темнокожий мужчина пятидесяти лет, высокий, худой, но с заметным брюшком, кивнул директору. Хёрт включил микрофон.
— Агент Питерсон.
Заключённый, до этого отрешённый и будто не замечавший окружающего мира, отреагировал, начав шарить взглядом от одной камеры к другой.
«Директор Хёрт, какая честь» — отозвался он.
Линден сверил показатели приборов, кивнул. Хёрт спросил:
— Ответишь на несколько вопросов?
«Если это будет в моих силах, директор» — согласился заключённый.
— Ты всё так же находишься под контролем Крысолова?
Питерсон улыбнулся.
«А вы всё ищете способ снять контроль? Да, я всё ещё верен Крысолову» — ответил вернувшийся из Европы, теперь уже бывший, сотрудник.
Хёрт вопросительно посмотрел на профессора, но тот лишь развёл руками. Тогда директор посмотрел на Кассандру, но и она слегка качнула головой в отрицательном жесте. Линден передал Хёрту бумагу. Прочитав, директор включил микрофон.
— Как Крысолову удаётся, не вмешиваясь в характер жертв, полностью менять ценностные приоритеты?
«Это очень просто, директор. Он не меняет установок, на самом деле. Человек желает справедливости. Желает считать, что борется за правое дело. Я был таким же. Вы знаете,
Хёрт вновь проследил реакцию профессора и Кассандры, но, ничего нового не получив, включил микрофон, продолжив.
— Мир Крысолова — это мир рабов.
Заключённый рассмеялся.
«Пусть так. Но он лучше вашего лживого мира, где человек свободен быть нищим, голодным и бездомным. Вещи, невозможные в истинно справедливом мире»
Разговор не дал ничего нового. Профессор Линден обещал быстро обработать полученные данные, но на первый взгляд никаких патологий в работе мозга он не видел. Отпустив профессора, директор Хёрт констатировал:
— Нужно попробовать силу Негатива. Крысолова надо обезвредить. Если Конгресс узнает о том, как действует сила этого мудака, начнётся новая холодная война.
Кассандра лишь кивнула в подтверждение.
Глава 8
10 марта 2016 года
Закрытый парк аттракционов, Норфолк, Небраска
Помятый Форд Fusion бледно-красного оттенка остановился на парковке, с которой было хорошо видно заброшенный парк аттракционов.
— Спасибо, — кивнул Сэм сидевшей за рулём полноватой женщине сорока лет.
— За такие деньги, сынок, я тебя готова катать хоть весь день, — хохотнула та. — Подожду тебя полчасика, буду вон в том кафе, если вдруг не сладится.
Сотрудница внешнего наблюдения полностью соответствовала слову: «невыразительность». Она могла быть продавщицей с бензоколонки, посудомойкой, поваром в какой-нибудь забегаловке, билетёром в захолустном кинозале, помощником парикмахера, которому не доверят ничего, кроме помывки волос. Изношенная одежда, плохая кожа, дешёвые сигареты, причёска из прошлого тысячелетия, отвратительный автомобиль, явно бывавший в авариях. Заподозрить в Энджел, как назвалась женщина, профессионального детектива смог бы, пожалуй, только такой же топтун.
— Да всё путём будет, не беспокойтесь, — заверил Сэм.
— А я не тороплюсь, заодно перекушу, — ответила Энджел. — Если я тебя не дождусь, найдёшь у кафе серый Шевроле Круз. Топай уже.
Тайфун, подхватив сумку с вещами, вышел из машины и, удостоверившись, что проезжая часть пуста, перешёл улицу. Подошёл к забору и некоторое время рассматривал медленно ржавеющие под открытым небом карусели, небольшие детские горки и прочие увеселительные агрегаты. Затем нашёл взглядом основные ворота, закрытые на цепь и замок, и прошёл от них вдоль забора, пока не добрался до калитки для персонала. Постоял немного в нерешительности и толкнул преграду. Калитка поддалась, тихо скрипнув смазанными петлями.