Падение Валькирии
Шрифт:
Тиховски сделал ещё запись: «надуманная причина, перекладывание ответственности».
— Это единственная причина? — спросил Салазар.
— Причина? — переспросил Сэм. — Причина чего?
— Может быть, ты проваливаешь операции по каким-то ещё причинам?
Сэм нахмурился, сложив руки в замок и промолчав.
— Ты знаешь, почему к патриотам выставляют определённые требования?
— Знаю. Тысячу раз это слышал, — проворчал Сэм.
— И ты хочешь помогать людям, — напомнил Салазар.
— Я хочу действовать, а не
— Хорошо, — кивнул Салазар, — и что тебе мешает действовать?
— Рамки правил, — ответил Тайфун.
— Тебя допустили до операций. Ты действовал один, — видя возражение на лице Сэма, Салазар настоял. — Один, Сэм. Если бы справился — Валькирия не вмешалась бы. Или я где-то ошибся?
— Да дело не в этом! — возмутился Тайфун.
Салазар склонил голову.
— А в чём?
— Да в том, что… Эх! — Сэм вскочил и прошёлся по кабинету.
Салазар следил за его движениями, но не спешил делать новые записи.
— Всё должно быть не так! Мы не герои. В смысле, патриоты, они не похожи на героев! — Тайфун остановился и повернулся на Салазара. — Все эти одинаковые костюмы, подготовка, план действий. Они не герои, а отряд спецназа. Не патриоты находят преступников, не патриоты расследуют преступления, не патриоты проводят разведку на месте. Патриоты просто прилетают на всё готовое и проводят захват.
— И это неправильно? — уточнил Салазар.
— Конечно, это неправильно! — возмутился Сэм и снова сел на кушетку. — С этой работой справился бы и спецназ! Мы не делаем ничего героического! Вон, даже Элис, когда работает как врач, в больницу не ездит, пациентов ей привозят прямо сюда, понимаете? Сюда! Я мог бы тушить пожары, спасать людей из катастроф, ещё что-нибудь! А я торчу здесь. И знаешь? Даже если я стану патриотом, я всё равно буду торчать здесь и ждать редких вызовов, где всё сделают до меня и без меня. Так зачем я нужен? Зачем нужны патриоты? Доделывать чужую работу?
Стоун поднялся и подошёл к «окну».
— Я должен быть там, на улицах. Сколько преступлений там происходит? Скольким людям нужна помощь?
— Многим, согласен.
— А сколько операций проводят патриоты? Одну в неделю! И то неполным составом! Это… Неправильно!
Сэм выдохся, прошёл до кушетки и снова развалился на ней.
— Я понимаю, мистер Хёрт осторожничает не потому, что ему так в голову взбрело. Нас должны подготовить, натренировать. И когда-нибудь, может быть, мы вырастем и станем настоящими взрослыми героями, что будут работать самостоятельно. Может быть. Если нас к тому времени действительно станет больше, а не как сейчас.
Психолог опустил взгляд в блокнот и, подумав, сделал запись: «Кризис соответствия действия и целеполагания». После чего обвёл эти слова несколько раз.
— Думаешь, ты готов выйти на улицу и действовать самостоятельно?
Сэм хмыкнул.
— Док, я не узнаю, пока не попробую.
Салазар задумчиво постучал
— А понимаешь, что работа без прикрытия…
— Да, я знаю, что ты хочешь сказать. — закивал Сэм. — Готов ли я рисковать жизнями людей, да? Ведь каждая моя ошибка может стоить здоровья или жизни не мне, а тем, кого я возьмусь защищать. Кровь, трупы, калеки, куча разрушений. Я всё понимаю. Но чтобы научиться летать, надо сделать шаг в пропасть.
— Слова красивые, но, если продолжать метафоры, ты свой шаг сделал. Четырежды. Не в пропасть, а всего лишь с ветки, но каждый раз оступался, и каждый раз тебя ловили у земли.
— Не люблю метафоры, — поморщился Тайфун. — Я в них путаюсь.
— Ты говоришь, что тебя лишили возможности оступиться. Но это не так. Ты оступался, не был сосредоточен. Отвлекался. Почему? Ты не боишься людей с оружием. Тогда почему успокаиваешь сам себя?
Парень посмотрел на Салазара.
— Ты мне скажи, док. Почему я воспринимаю наши операции, как цирковое представление, и веду себя соответственно?
Через час Тиховски входил в кабинет Хёрта. Салазар окинул взглядом практически пустое помещение, в котором Хёрт всегда принимал подчинённых. Стол, два кресла, матово-чёрный керамический пол, зеркальные стены, сплошной белый потолок, излучающий строго отмеренное количество света. Психолога подмывало применить свои знания и дать оценку хозяину подобного места, но Тиховски каждый раз одёргивал себя. Дизайн кабинета был выполнен по специальному заказу, и заказ выполняли не дизайнеры, а мозгоправы. Те ребята, которых можно назвать тёмной стороной психологии, доктора в области специальной психологии. В узком смысле, работа на спецслужбы и всякие неэтичные практики и методики. На неподготовленного человека обстановка кабинета действовала угнетающе.
— Сэм Стоун не проходит по установленным для отбора критериям, сэр. Однако, в случае его отстранения я гарантирую, что парень попытается сбежать и попробовать карьеру в соло. У него прочная ассоциация с определённым образом героя. Перестраивать образ он не хочет, хотя и понимает обоснованность предъявляемых к патриотам требований.
Хёрт вздохнул, подняв свой тяжёлый взгляд на Тиховски.
— Иначе говоря, принудить его принять требования мы не можем. Отстранить не можем тоже, если не хотим проблем с бунтующим метачеловеком. Какие предложения?
Салазар поправил ворот рубашки.
— Из не нарушающих инструкции только одно. Отстранение от силовых операций с привлечением к другим задачам…
— И создать прецедент, когда метачеловек, не получивший все необходимые допуски, становится патриотом, пусть и с урезанными правами? Патриоты — элита. Право называться патриотом нужно заслужить, в этом весь смысл. И если кто-то получает это право с послаблениями, это обесценивает достижение остальных.
— А вне рамок программы?
Хёрт отрицательно покачал головой.