Падение во грех

Alainara

Эти слова мгновенно словно согрели меня изнутри, вернув умершую, казалось бы, волю и уважение к себе. Я невольно улыбнулась.

– Спасибо, – тихо сказала я.

Айон чуть кивнул в ответ. Тут скрип решётки нарушил тишину камеры. Я удивлённо подняла голову. Когда глаза привыкли к ослепляющему свету, я увидела девочку. Маленькую и хрупкую, на вид не старше двенадцати лет… однако её глаза были полны такой боли, такого отчаяния, что, казалось, они принадлежат умирающей старухе.

– Кто ты? – удивлённо спросила я девочку,

заметив, что Айон кивнул ей. Видимо, они знакомы уже давно.

Девочка улыбнулась слабой, вымученной улыбкой. Казалось, её маленькое лицо просто исказила судорожная гримаса. Ведь отчаяние в глазах чуть ли не стало ещё более глубоким.

– Меня зовут Эдельвейс, – тихо ответила девочка. – Я здесь служанка, рабыня… но мне позволяют ухаживать за заключёнными после пыток. Сейчас я помогу тебе.

Она подошла ко мне, вынимая какой-то ключ из кармана грязного плаща, который укутывал всю её маленькую фигурку.

Когда цепи были сняты, я почти что упала на пол. Всё тело дрожало, а боль рвала его на части. Кое-как мне удалось доползти до лежанки для заключённых – идти я не могла, ступни были сожжены, и одно прикосновение к полу вызывало дикую боль. А руки, выгнутые под неестественным углом, просто дёргало от боли….

Эдельвейс подошла ко мне и принялась обрабатывать раны. Делала она это быстро и ловко, и я сразу поняла, что это ей далеко не в первой. Даже на мои руки она наложила шины… так что через некоторое время они должны были зажить.

Я внимательно смотрела на девочку, и вдруг ощутила в ней кое-что особенное. То ли я увидела это в её глазах, то ли остатки моих способностей всё же, не покинули меня… но я поняла, что у этой девочки есть особая сила, знания.

Эдельвейс была Пробуждённой.

Окончательна моя догадка подтвердилась, когда девочка бросила робкий взгляд на Айона. В ответ он покачал головой.

– Что такое? – спросила я удивлённо.

Эдельвейс грустно улыбнулась.

– У меня есть особая сила, – сказала девочка. – Я чувствую чужую боль, если к кому-то прикоснусь… я научилась её терпеть, но не научилась сдерживать свою силу… поэтому Айон и не позволяет мне… обрабатывать его раны….

Я задумалась. А ведь в тот момент, когда Эдельвейс прикоснулась ко мне, я заметила, как по её лицу пробежала судорога… видимо, она сдерживала боль, что почувствовала, коснувшись меня….

Внезапно я вспомнила ту папку, что читала, работая в архиве отца. О том, что раньше, на том месте, где сейчас стоит эта тюрьма, жила семья, обладающая странным даром и увидевшая Систему.

Так эта девочка одна из этой семьи? Пробуждённая?

Подняв глаза, я заметила, что Айон внимательно смотрит на Эдельвейс с задумчивым выражением в глазах.

– Они не узнали о твоих способностях? – спросил Грешник.

Девочка покачала головой.

– Они бы уже лишили меня их… – тихо сказала она.

Айон чуть усмехнулся.

– Это

хорошо, – сказал он. – Если они узнают, то могут не только лишить, но и убить тебя.

Эдельвейс слабо кивнула.

– Я знаю… – прошептала она.

Я же, не отрываясь, смотрела на Айона. Всё его тело покрывали жуткие раны, кровь стекала на пол, окрашивая его в красный цвет. Даже белоснежные волосы Грешника потемнели, намокнув от крови.

Да, он сильный, он демон… но, всё же, у него сейчас нет источника астральной энергии… чтобы он ни говорил, нельзя оставлять его в таком состоянии….

– Послушай… – сказала я, подняв голову с лежанки. – Я-то не почувствую боль при прикосновении к тебе…

Айон чуть выгнул бровь и усмехнулся.

– Хочешь обработать мои раны? – спросил он.

– Да, если не возражаешь, – я тоже усмехнулась в ответ.

Грешник кивнул:

– Хорошо.

Я улыбнулась и поднялась с лежанки. Вернее, попыталась это сделать. Несмотря на всё, что сделала Эдельвейс, тело по-прежнему сильно болело. Я не могла стоять на ногах, мне приходилось ползти. А уж пытаться обрабатывать раны вывернутыми руками… вообще сложно представить, что такое можно сделать. Приходилось действовать самыми кончиками пальцев….

К тому же я, в отличии от Эдельвейс, почти не умела оказывать медицинскую помощь… однако полагаясь на советы девочки, я кое-как принялась за раны Айона. Всё-таки хоть что-то лучше, чем ничего….

Я бросила взгляд на Эдельвейс. Пробуждённая… а ведь она нам очень пригодится….

– Эдельвейс ведь одна из Пробуждённых… – прошептала я Айону.

– Верно, – кивнул Грешник. – Она одна из них. И как только мы выберемся отсюда, я заберу её с собой….

Я чуть улыбнулась....

Выберемся отсюда? Неужели, такой день когда-нибудь наступит?

Неужели, когда-нибудь сбудется наша Мечта?

Но теперь лучики надежды слабо грели мою душу….

– Она действительно будет нам нужна, – сказала я, вновь глянув на Эдельвейс.

– Да, и справедливо будет вытащить её отсюда, – ответил Айон, тоже глянув на измученную девочку.

Я грустно улыбнулась.

– Как давно она в этой тюрьме? – спросила я Грешника, уверенная, что он знает ответ.

– Она мне сказала, что родилась здесь, – ответил Айон. – И никогда не выходила наружу.

Меня пробрала дрожь. Значит, Эдельвейс в своей жизни не видела ничего, кроме тьмы и грязных каменных стен. Кроме узких коридоров… и не чувствовала ничего, кроме боли.

Мне было сложно представить, какого это… но я понимала, что свобода для Эдельвейс, вернее даже, побег из тюрьмы, совсем не то, что для нас с Айоном….

Мы знаем, что нас ждёт снаружи. Она даже не предполагает… конечно, там гораздо лучше, чем здесь… но мир снаружи непременно шокирует девочку.

– Ей будет трудно выйти в мир… – прошептала я почти на ухо Айону.