Падение во грех
Шрифт:
Отец уходит, я медленно сползаю на пол, не в силах больше бороться с болью. Всё тело горит в агонии, а душа истекает кровью….
То, что я заслужила… и иного никогда не будет… я убила свою мать… значит, я никогда не выберусь отсюда… я проклята, проклята, проклята!
Система сковывает меня, она сковывает весь мир… и она бы никогда не смогла поработить его, не знай она… как бороться с бунтарями.
На что я рассчитываю? Разве я могу победить? Вот чем закончилась попытка бросить ей вызов! Пытаясь вырваться из тюрьмы, я попала
А сколько же людей я принесла жертву, уничтожила! Я уничтожила даже своих родных!
Я скорчилась на полу, из груди вырывались рыдания. По моему телу потекла кровь, и я забилась в странных, отчаянных судорогах….
– Что случилось? – услышала я сквозь волны боли спокойный голос Айона.
Я содрогнулась в рыданиях, и принялась биться о каменный пол.
– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу всё!! – выкрикивала я. – Лучше бы я умерла!!!
Я разбила себе лоб, чувствуя как кровь течёт мне на лицо. Солоноватый вкус… вкус боли… новой агонии….
– Что случилось? – повторил Айон по-прежнему спокойно.
Я ударила по полу несколько раз кулаками, разбив и их в кровь.
– Вот!!! Вот!!! – кричала я, отчаянно глядя на стены камеры. – Вот к чему привела попытка бросить вызов Системе!! В этой тюрьме!!! И так будет всегда!!! – рыдания сдавливали меня горло, я начинала задыхаться. – Систему никогда не победить!!! Любой вызов ей будет заканчиваться так!!!
Боль терзает меня… после слов отца так легко поверить, что всё так и есть… что я это заслужила… что я – мерзкая тварь, что я всем противна… что вся вина на мне – и моя Мечта только отравляет мир….
Что она никогда не сбудется….
Я слышу, как усмехается Айон. В его голосе звучит презрение… он всегда так говорит со мной, когда я пытаюсь сдаться.
– А что тебе даст жизнь в её власти? – усмехается Грешник.
Я плачу, я впадаю в отчаяние, я сжимаюсь комочком на полу….
– Но ведь этого не изменить, – шепчу я сквозь рыдания. – Из её власти не вырваться…
Айон усмехается. Резко и презрительно.
– Не вырваться тем, кто в ней погряз, – говорит Грешник. – Тем, кого устраивает жизнь в клетке, и чьи крылья сгнили в цепях. Мы пока не взлетели, а небо скрыто от нас… но наши крылья крепки.
Надежда… эти слова придают надежду… но надежда терзает меня, надежда – это острые пики, пронзающие мне грудь. Мне не хочется надеяться… мне хочется сдаться, умереть….
– Но ведь вот как закончилась попытка вырваться из Системы… – шепчу я, ощущая на губах солёный вкус крови и слёз.
– Что закончилось? – усмехается Айон. Он никогда не сдаётся… даже эта тюрьма не является для него концом борьбы….
Но я всё больше сжимаюсь на грязном полу, у решётки… всё сильнее плачу… всё больше хочу умереть….
– Я бросила вызов Системе… – шепчу я сквозь слёзы. – И вот она наказала меня за это… я здесь, в этой
Мои слова вызывают у Айона лишь усмешку. Он смотрит на меня со снисхождением, словно на маленькую, глупую девочку.
– Но Система не может убить, пока мы ей сопротивляемся, – медленно говорит Грешник. – Калечит, подавляет, но у неё нет власти над смертью. Или ты падёшь настолько, что умрёшь ради неё? – он скептически ухмыляется.
Но мне трудно поверить в его слова… мне трудно вернуть веру в себя, которую топчет весь мир и которую поддерживает только этот гордый демон, проклятый всеми остальными… как и я….
– Не может убить? – сдавленно шепчу я. – Разве? Возможно Система ещё пытается подавить меня, поточу что думает, что я могу подчиниться ей, сломаться… а если поймёт, что не могу, то уничтожит… я больше так не могу жить… – и я вновь рыдаю. Я вновь не чувствую ничего, кроме отчаяния….
Айон смотрит на меня пронзительным взглядом. Он говорит насмешливо, надменно… но именно поэтому его слова возвращают мне волю… или, по-крайней мере, слабое подобие её….
– Тогда почему мы ещё живы? – усмехается Грешник. – Меня нельзя подчинить, однако моё сердце ещё бьётся. Если бы Система могла убивать, я давно был бы уже мёртв. Умирают лишь те, кто сдаются. А те, кто с ней борются, будут жить. Потому что они могут бороться за эту жизнь.
Надежда… надежда, пронзающая острыми пиками… насколько же легче отдаться отчаянию….
– А может быть просто у неё пока на нас свои планы… – шепчу я сквозь слёзы. – Может быть, всё сделано специально, чтобы мы в итоге проиграли….
Айон усмехается. Его взгляд горд и непокорен. Он уверен в своих силах. Он всегда уверен в своих силах. Ничто и никто не заставит Грешника Айона сдаться. Никогда.
– Планы всегда можно переиграть, – усмехается он.
И вот его уверенность передаётся и мне. Я начинаю верить, что можно победить всё, что угодно. Что мы сможем преодолеть всё, с чем столкнёмся… стоит нам только бороться, а не сдаваться….
Но тут боль пронзает меня своим остриём, заставляю душу истекать кровью… я вспоминаю слова отца, они давят на меня… всё сильнее и сильнее… отчаяние… ненависть к себе….
– Отец сказал, что сегодня умерла моя мама, – шепчу я сквозь рыдания. – У неё всегда сильно болела голова, когда она переживала… и вот… отец говорит, что это из-за всего, что случилось со мной… что это я её убила… он говорил, что близнецов избивают в школе из-за того, что я сделала… а ещё сказал, что ненавидит меня….