Падение во грех
Шрифт:
А я… несмотря на всю боль, несмотря на все унижения, всё же… всё же я могла мыслить… быть может… быть может, это Мечта ещё помогала мне оставаться живой… оставаться разумной… оставаться… свободной….
Хоть мне и казалось тогда, что я тоже замученная жалкая рабыня….
Всё больше и больше мертвецов наполняло Могилу. Новые и новые трупы исчезали в этой ядовитой яме. И всё меньше и меньше оставалось тех, кто был жив, но заживо гнил… кого-то сваливала болезнь, а кто-то умирал от рук других каторжан….
И я понимала, что чем меньше в Могиле остаётся каторжан, тем больше у меня шансов
У меня уже не было сил жить среди этой грязи, этой боли и могильной вони… у меня уже не было сил… Мечта блестела далёкой звёздой, что разрывала сердце на части… звезда, на которую больно смотреть… среди этой грязи и боли звезда была особенно недоступна, вот потому был так невыносим окружающий кошмар… вот почему смерть была так желанна… и почему же я всё также отчаянно пыталась бороться за жизнь?
Но у судьбы были на меня свои планы. Сколько раз я уже была на грани смерти… и сколько уже раз судьба вырывала меня из её рук, выводя меня на новый уровень агонии, продолжая свою адскую игру….
Случилось это и сейчас….
Когда за день было вырыто достаточно могил, когда уже всех трупов поглотила ядовитая грязь, когда новая порция еды была выдана, и новые каторжане вновь убиты, когда усталость становилась невыносима, заключённые забивались в углы, и их охватывал тяжёлый сон….
Слишком опасно спать в Могиле… никогда не засыпай первым – ты можешь быть убит… и никогда не просыпайся последним – смерть обязательно тебя ждёт….
Как странно! Я была измучена, я была искалечена и душой, и телом… во всём моём существе поселилась невыносимая боль, она застилала мне глаза и сознание, и я уже ничего не чувствовала, кроме неё… смерть была моим единственным желанием, моим освобождением… и всё же… и всё же какой-то странный инстинкт, какая-то странная надежда внутри меня продолжала изо всех сил сопротивляться ей….
Даже желая смерти, я продолжала всеми силами её избегать… я держалась подальше от заключённым с безумным, голодным взглядом, я держалась на ногах изо всех сил, и всегда засыпала последней… и мой сон был чутким и беспокойным, тяжёлым… потому я всегда просыпалась вперёд всех… и избегала нападения….
Но, конечно же, я знала, что рано или поздно меня убьют… чем меньше я каторжан, тем больше вероятности, что кто-то из них набросится на меня… но этого не случилась….
Однажды я проснулась из-за того, что мерзкий запах могилы вдруг стал сильнее… я приподнялась и огляделась по сторонам. Ни один из заключённых не двигался… вокруг меня было настоящее кладбище. Могила вполне оправдывала своё название… все каторжане были мертвы….
Ужасная болезнь – великий бич Могилы. В каждого, кто попадает сюда, она пускает свои корни… и рано или поздно убивает… особенно сильно она действует во сне. И раньше часто случалось, что кто-то из каторжан не просыпался, убитый этой болезнью… а сегодня мор окончательно решил взять своё… все до одного каторжане умерли во сне из-за этой болезни… и только я одна пережила эту ночь.
Я вновь была жива… сердце билось в моей груди, кровь
Но я знала, что эта жуткая болезнь пустила и в меня свои корни… я знала, что мне долго не прожить… к тому же, в Могилу рано или поздно доставят новых каторжан… и они со временем также переубивают друг друга… и тогда я стану их жертвой. И потому я продолжала желать смерти… с мрачным ожиданием… с мрачной надеждой….
Но со мной произошло кое-что, что было для меня гораздо хуже смерти. То, чего я боялась с тех пор, как попала в эту тюрьму… сбылся мой самый худший кошмар, которого до этого удавалось избегать… но рано или поздно везение от тебя отворачивается….
Это произошло почти сразу, как доставили новых каторжан. По одному их подводили к воронке, по одному спускали на узкой платформе… и вскоре вновь Могила была полна живых трупов, менее разложившихся, чем я… и снова все они были мужчинами….
Я должна была подумать об этом раньше! Я должна была понять, что тварям, потерявшим остатки разума, следующим лишь инстинктами, лишь какими-то отвратительными импульсами рано или поздно это придёт в голову… рано или поздно это должно было случиться….
Это произошло после того, как мы в очередной раз получили пищу. Снова была драка, однако, на этот раз убитых не было… новоприбывшие каторжане ещё не настолько опустились до уровня тварей… поэтому, наверное в них и сохранились несколько другие инстинкты…
Я сидела, забившись в угол, с трудом удерживая свой разум в сознании. Часто реальность плыла перед моими глазами, вставали какие-то странные, безумные картины… на меня накатывала жуткая слабость, и я не знала, как удерживаю лопату в руках… как вообще держусь… мои кости выпирали уже так, что мне было больно… было только удивительно, как я не падала в обмороки… видимо, инстинкт жизни оказался сильнее всего… даже желания смерти….
Сквозь это состояние оцепенелой бессознательности, я видела других заключённых. Видела, что все они вдруг обратили внимание на меня… в их глазах появился странный блеск… нет, это было не то голодное безумие, что уже было мне знакомо… это было что-то другое, что-то ещё более жуткое для меня… что-то похотливое. Облизнув губы, каторжане вдруг начали подползать ко мне, издавая какие-то странные, рычащие звуки… их дыхание стало необычно отрывистым, тяжёлым.
Внезапно страх охватил меня пронизывающей ледяной волной. Я поняла, что сейчас произойдёт, это било в сознание, словно вспышка молнии. Слабо застонав, я попыталась отползти от заключённых… но куда я могла отползти в этой каменной воронки? Что я вообще могла сделать?
Мерзкие, отвратительные руки мяли моё тело в самых сокровенных местах. До сих пор мне так противно вспоминать об этом, до сих пор кажется, что мне никогда не отмыться от этих грязных прикосновений….
Я помню противную боль внизу живота, разорвавшую меня на части… я казалась себе сосудом мерзости, который наполнила грязь, самая отвратительная грязь… и ведь тот первый раз не стал для меня последним….
Эти каторжане даже не думали напасть на меня, чтобы съесть. Нет, я была им нужна для других потребностей… и это окончательно вогнало меня в отчаянный кошмар.