Падре

Уайлд Кларисса

начинает доходить.

–Разве ты не видишь? Этот взгляд в его глазах,– я хватаю его лицо и заставляю

смотреть. – Посмотри на него. Посмотри на своего брата и скажи, что ты этого не видишь.

Он фыркает. – Извини, хорошо?

–Если ты сделаешь это, обратного пути не будет. Он потеряет тебя, а ты потеряешь

его. Либо ты окажешься за решёткой, либо умрёшь к концу года.

Он сглатывает ком в горле, глядя на меня испуганными глазами. Сразу видно,

что

он новичок.

– Это твой первый раз? – спрашиваю я.

Он кивает. – Одни ребята дали это мне.

– Какие ребята?

– Друзья. С района. Сказали, что помогут мне получить больше денег, если я

попробую их дерьмо.

Стиснув зубы, я стараюсь не выйти из себя, хотя внутри меня бушует вулкан. Я

точно знаю, что это значит. Этот район известен своими проблемами с наркотиками, и

сейчас дилеры набирают новичков, сначала подсаживая их на наркоту, а потом

принуждают работать.

– Не делай этого, – говорю я. – Даже, если они дадут тебе деньги, их никогда не

будет достаточно. И будет только хуже. Чтобы они не говорили – это ложь. Поверь мне,

деньги этого не стоят.

– Откуда тебе знать? – он посмотрел на меня. – Разве ты не какой–то там…

– Проповедник, а не священник.

– Всё равно. Что ты вообще обо мне знаешь?

– Скажу только, что если ты продолжишь этим заниматься, то твой брат тоже

умрёт.

Он смотрит на своего младшего брата, а затем на меня, как будто ждёт

объяснений.

Я кладу свою руку на стол. – Как только они получат тебя, то сразу займутся твоим

младшим братом, чтобы он тоже работал на них. Хочешь, чтобы он тоже этим занимался?

– Нет, конечно, нет, – потерев руки, он опускает рукава, тем самым прикрыв место,

куда собирался уколоться.

– А как же твоя сестра, а?

Он вздёрнул бровь. – Откуда ты знаешь, что у меня есть сестра?

– Я видел её с твоим младшим братом в церкви. Но смысл не в этом. Хочешь ли ты,

чтобы она тоже подсела на наркотики? Или, что ещё хуже – начала продавать своё тело на

улице?

– Нет, конечно, нет, – прорычал он с отвращением. – Ты думаешь, что они это

сделают?

– Я видел такое множество раз. Я живу и дышу в этом районе. Я вижу всё. Я видел,

как девушки тратили деньги на наркотики и сосали каждый член,чтобы только оплатить

следующую дозу. И таких парней, как ты, я тоже видел, в видетрупов в морге.

Он покусывает губу и смотрит на дрожащие руки.

Я положил свою руку на его плечо. – Просто пообещай, что найдёшь другой способ

заработать деньги. Я знаю, что это выглядит, как

лёгкие деньги, но это не так. И ты хочешь

поступить так со своиммладшим братом? С тем, кто так сильно в тебя верит? Кто верит,

что ты поступаешь правильно?

Вдвоём мы посмотрели в сторону, где его брат бросал маленькие камешки в пруд.

– Я люблю его; клянусь, я найду другой способ, – произносит парень.

– Хорошо, – хлопаю я его по спине. – Оставь весь этот мусор позади.

Он кивает и встаёт из–за стола.

– Иди к нему. Отведи его куда–нибудь пообедать. Куда угодно. Это заставит тебя

чувствовать себя лучше, – говорю я. – И если ты когда–то почувствуешь себя дерьмом, то

приходи в мою церковь. Хорошо?

– Хорошо, – парень улыбнулся, я притягиваю его для братского объятия. Иногда

каждый нуждается в поддержке – даже такие ребята, как он, которые находятся на дне и

ищут выход.

Когда он идёт к своему брату, я спрашиваю.–Так я увижу вас с сестрой в церкви в

следующее воскресенье?

Он оглядывается через плечо и кивает, мне этого вполне достаточно.

Кроме того, мысль о том, что я её снова увижу – согревает.

Но не в этом суть разговора.

Мне нужно было сделать это. Для себя. Для него. Для мальчика. Для мира,

который будет иметь на одного преступника меньше. Даже, если это так мало значит,

потому что даже капля… каждая мелочь может изменить ситуацию.

Блядь.

Думаю, во мне всё–таки есть что–то хорошее.

Глава 4

С бутылкой в одной руке и сигаретой в другой, я брожу по церкви, задумчиво глядя

на картины, которыми увешаны стены. Я не знаю, что делаю, но я не могу оставаться в

своей комнате, пока не напьюсь. Здесь так темно и сыро. Кроме того, меня никто не

увидит. Уже почти десять вечера. Мама уже крепко спит, да и остальные разошлись по

домам. И кто, блядь, придёт в церковь так поздно? Вот именно.

Особенно в эту церковь. Моя печально известная репутация распространяется, как

болезнь, и вскоре, не останется здесь никого. Но так было не всегда. Когда–то я был

великим проповедником, но всё полетело к чертям. Это моя вина.

Возможно, мне никогда не стоило становиться проповедником. Это уберегло бы

многих от неприятностей.

Вздыхая и утопая в собственных страданиях, я прислоняюсь к каменному столбу в

углу, и делаю ещё глоток. Тогда я замечаю девушку, стоящую перед большим крестом,