Падшая звезда

Нейтак Анатолий Михайлович

Местами царят идеальный порядок и помпезная роскошь. Вязкий, чуть влажный блеск начищенного золота, чёрно-зелёные зеркала малахитовых колонн, жёсткие от шитья драпри, мастерская, до мельчайших деталей выверенная резьба по дереву. Навощённый фигурный паркет воображает себя мозаичным панно, наполовину превращённым в зимний каток. Драгоценные безделушки занимают свои места в интерьере, выверенные до миллиметра. Но напольные механические часы тихи и мертвы, как заледеневшее время.

Местами — разор и мерзость хаоса. Копоть на алебастровой лепнине потолков дополняет костры из поломанной мебели. Обстановка изгажена, разграблена, а что не изгажено

и не разграблено, то попросту изломано или растоптано в бессмысленной злобе. Ажурные занавеси иссечены, порваны, испакощены, стенные панели из драгоценных и редких пород дерева истыканы стрелами и метательными ножами, пол где взломан, где выщерблен кирками. Опалённые гобелены годятся уже только на половые тряпки. И снег, милосердно присыпавший прокопчённую грязь, кажется благословением, что сродни чуткой тишине.

То тут, то там высятся мучительно изогнувшиеся статуи. Это всегда разумные существа — люди, тианцы, ваашцы, иные — в полный рост и при всех положенных атрибутах. Нет ни одной статуи, которая оказалась бы незнакомой. И с портретами то же самое. Все, все до единого изображённые на портретах, и индивидуальных, и групповых, ей знакомы. Но в отличие от статуй, замкнутых в своём страдании, глядящие на проносящуюся мимо лица с портретов смеются. И вглядываться в них не хочется — рассудок дороже! Вперёд и вперёд, без остановки и смысла…

Хватит, прах могильный! Сколько можно бегать?

В светлом зале, исполненном фальшивого, тронутого инеем покоя, с круглым световым окном в верхушке центрального купола, она остановилась и обернулась.

Никого.

Почему же тогда так заходится сердце? Почему интуиция так истошно вопит: "Обернись!"

— МОЖЕШЬ НЕ ОБОРАЧИВАТЬСЯ.

Она, разумеется, тут же пружинисто развернулась на месте, вскидывая оружие в отработанной связке активной обороны, готовая бить на опережение. Но — некого бить.

Разумеется.

Когда это с кошмаром можно было сладить сталью? Хотя бы и нешуточно зачарованной?

— ДАВАЙ ПОГОВОРИМ. ЕЩЁ ОДИН РАЗ, ПОСЛЕДНИЙ.

— Не о чем нам говорить!

— УВЕРЕНА?

— С врагом не разговаривают. Врага просто уничтожают. Или умирают.

— ТЫ ТАК РВЁШЬСЯ БЫТЬ УНИЧТОЖЕННОЙ?

— Да!

Ей не пришлось раздумывать перед ответом. Решение само выскочило наружу — вместе с причинами и мотивациями.

— Я знаю, что взялась воевать с непреодолимой силой. Но это — моё решение! И если я не могу одержать победу, то я хотя бы уйду с честью. Умру, но не признаю себя ошибавшейся!

— О СТИХИИ, ЧТО ЗА ГЛУПОСТИ!

— Это не глупость! — нешуточно взъярилась она. — Тот, кто соглашается отступить, в итоге бывает точно так же повержен и растоптан, как бившийся до конца. Но бившегося хотя бы уважают, а вот трус не встречает ничего, кроме презрения!

— КАК ТЫ ВСЁ-ТАКИ ЮНА…

— О, это недостаток, который уже никогда не будет исправлен! Давай, действуй!

— НЕ СПЕШИ ПЕРЕСЕЛЯТЬСЯ НА ПЫЛАЮЩИЕ КРУГИ. КОНЕЧНО, ЧЕСТЬ И СЛАВА — ЭТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНО, НО ЕСТЬ ВЕДЬ ЕЩЁ ТАКАЯ ШТУКА, КАК ПОЛЬЗА. ТЫ ХОЧЕШЬ УМЕРЕТЬ В СРАЖЕНИИ, НО БЕССМЫСЛЕННО, КАК ЛОМАЕТСЯ ПРИ ПАРИРОВАНИИ МЕЧ? ИЛИ ПОПРОБУЕШЬ НАПОСЛЕДОК БЫТЬ БОЛЕЕ ПРАКТИЧНОЙ?

— Не понимаю тебя. И, если откровенно, понимать не хочу. Я проиграла. Ты принимаешь капитуляцию в одном из залов моей памяти, так чего тебе ещё? Поглумиться напоследок?

— ДУРА!

Громыхающий со всех сторон разом неживой Голос нешуточно возвысился. Столб красноватого света, косо падающий сквозь слуховое

окно в куполе, замглился, в углах зашевелились одушевлённые, гибкие, дрожащие тени.

— ТЫ ЧТО, УЖЕ ЗАБЫЛА, РАДИ ЧЕГО УПОДОБИЛАСЬ КУКЛЕ, ПИХАЮЩЕЙ КОЛЕНИ ТВОЕГО КУКЛОВОДА? ВЫБРОСИЛА ИЗ ДУШИ И ПАМЯТИ ПРИЧИНУ, ПО КОТОРОЙ ВСТАЛА НА ПУТЬ САМОРАЗРУШЕНИЯ?

— И при чём тут Айселит? Он уже мёртв, так что…

Мгновение молчания. А потом — настоящий взрыв:

— Не смей! Не смей, тварь, гадина, кукольница вшивая! Слышишь? Не позволю!

— ЗАГЛОХНИ.

Приказ — а это уже были не просто оглушительно громыхающие, выворачивающие душу звуки, но полноценный приказ, прогибающий реальность — рухнул на неё, точно многотонная плита. И воспротивиться ему не получалось…

— ТЫ ПЛОХО УСВОИЛА МОИ УРОКИ. ДА, НЕКРОМАНТ-НЕДОУЧКА СПОСОБЕН ПОДНЯТЬ ЛИШЬ ВОНЮЧЕГО ЗОМБИ. ГРАМОТНЫЙ НЕКРОМАНТ ПОДНИМЕТ БОЕВОГО ЗОМБАКА: БЫСТРОГО, СИЛЬНОГО, МАЛОУЯЗВИМОГО ДАЖЕ ДЛЯ МАГИИ, СПОСОБНОГО ДЕЙСТВОВАТЬ В РАМКАХ ПОСТАВЛЕННОЙ ЗАДАЧИ ТАК ЖЕ ЧЁТКО, КАК АВТОНОМНЫЙ ГОЛЕМ-ВОИН. ХОРОШИЙ МАСТЕР НЕКРОМАНТИИ СПОСОБЕН НА СОЗДАНИЕ ВЫСШЕЙ НЕЖИТИ, ТАКОЙ, КАК ПОСМЕРТНЫЕ СЛУГИ. ЭТИ УЖЕ НИЧЕМ — НИ ПАМЯТЬЮ, НИ МЫШЛЕНИЕМ — НЕ УСТУПАЮТ ЖИВЫМ. РАЗУМЕЕТСЯ, КРОМЕ ТОГО НЕЗНАЧИТЕЛЬНОГО ФАКТА, ЧТО ОСТАЮТСЯ МЁРТВЫМИ. НО В ЭТОМ ИСКУССТВЕ ЕСТЬ ЕЩЁ ПАРА КАЧЕСТВЕННЫХ СТУПЕНЕЙ. ВЫСШАЯ НЕКРОМАНТИЯ, КАК ТЫ МОЖЕШЬ ДОГАДАТЬСЯ, УЖЕ НЕ АНИМИРУЕТ. ВЫСШАЯ НЕКРОМАНТИЯ — ВОСКРЕШАЕТ!

Эйрас умолкла.

Руки мятежницы с зажатым в них оружием опускаются, как чужие.

— Так ты говоришь… можешь… оживить Айселита?

— НЕ БЕЗ СЛОЖНОСТЕЙ, — созналась обладательница Голоса. — СОЗДАНИЕ ПЛОТНОГО ТЕЛА МЕТОДАМИ, КОТОРЫЕ ТЫ НАЗВАЛА МАГИЧЕСКОЙ РЕПРОДУКЦИЕЙ, ТРЕБУЕТ ТОЛЬКО ЭНЕРГИИ. ВОТ С ВОССТАНОВЛЕНИЕМ ПАМЯТИ, ДУШИ И ВОЛИ ВСЁ НЕ ТАК ПРОСТО. ЕСЛИ БЫ ДЕЛО БЫЛО У МЕНЯ НА РОДИНЕ, Я СУМЕЛА БЫ ОТДЕЛАТЬСЯ МАЛОЙ КРОВЬЮ — ТО ЕСТЬ СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ, БЕЗ ЗАМЕЩАЮЩЕЙ ЖЕРТВЫ. ПРИ СОБЛЮДЕНИИ РЯДА ГРАНИЧНЫХ УСЛОВИЙ ЭТО СТАНОВИТСЯ ВПОЛНЕ РЕАЛЬНЫМ. НО АЙСЕЛИТ ПОГИБ В АГ-ЛИАККЕ, И ПОГИБ ПО ВОЛЕ ВЛАСТИТЕЛЬНОГО ДЕХХАТО, В ПОЛЕ ЕГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ. КОНЕЧНО, ЛОКАЛЬНО ПОТЕСНИТЬ ВОЛЮ РИЛЛУ — ТОЖЕ ЗАДАЧА РЕШАЕМАЯ, КАК ТЕБЕ ИЗВЕСТНО ПО СОБСТВЕННОМУ ОПЫТУ. НО У РЕШЕНИЯ ЭТОЙ ЗАДАЧИ — СВОЯ ЦЕНА. ЗДЕСЬ, УВЫ, НЕ ОБОЙТИСЬ ЗАТРАТАМИ ЧИСТОЙ МАГИЧЕСКОЙ ЭНЕРГИИ, СКОЛЬ УГОДНО БОЛЬШИМИ… Я ТОЧНО ЗНАЮ, ЧТО МОИХ РЕЗЕРВОВ…

И снова — ни мгновения раздумий перед ответом.

— Если я должна умереть, чтобы жил мой принц — да будет так. Если это станет щелчком по носу властительного риллу, тем лучше. И да падать тебе в Багровую Бездну вечно, если ты не сумеешь сделать обещанного!

— БАГРОВАЯ БЕЗДНА — МЕЛОЧЬ РЯДОМ С СОБСТВЕННОЙ СОВЕСТЬЮ. ПОВЕРЬ, Я НЕ СТАЛА БЫ ПРЕДЛАГАТЬ ТОГО, ЧТО ПРЕДЛОЖИЛА, ЕСЛИ БЫ…

— Достаточно. Не надо уподобляться мне и вести себя по-детски. Делай, что должно, Эйрас.

Сглотнуть ком в горле…

— Делай, что должно — и спасибо тебе. Удачи!

— ПРОСТИ, УЧЕНИЦА. И ПРОЩАЙ.

Мгновением позже вместо Голоса на затрепетавшую в агонии душу обрушилась Боль.

Ещё не успела осесть пыль взрыва, ещё истекали кровью смертельно раненные, ещё только начали разгораться вторичные очаги пожаров, получившие волю после того, как энергия столкновения напрочь своротила или отключила магические щиты дворца, как на руинах объявилось пятно живой и дышащей тьмы. Храсси Вспышка, в приступе вспыхивающего гнева покинувшая место убийства, не застала этого явления.