Падшая звезда

Нейтак Анатолий Михайлович

Но был у происходящего наблюдатель, подмечавший всё и вся. Наблюдающий, он же и скрепляющий наблюдаемое своим Представлением.

И, разумеется, не способный пройти мимо вопиющего нарушения правил!

— ЧТО ОНА ТВОРИТ? ВМЕШАТЕЛЬСТВО В УЖЕ БЫВШЕЕ ЗАПРЕЩЕНО ЕДИНЫМИ СОГЛАШЕНИЯМИ!

Из нереальной дали — вполне внятный, громыхающий, язвительный ответ:

— ПОД ВАШИМИ СОГЛАШЕНИЯМИ С ДЕМОНАМИ И БОГАМИ ВЕРХНЕГО ПАНТЕОНА НЕТ МОЕЙ ПОДПИСИ! И НЕ ДРОЖИ: МНЕ УЖЕ ДОВОДИЛОСЬ ДЕЛАТЬ ПОДОБНОЕ.

— ТЫ НЕ СМЕЕШЬ!..

Нереально далёкий, затихающий смех. И запоздало пришедшее понимание: ему ответили. Хотя услышать его слова,

не предназначенные для проявления в тварном мире…

"Право, услышать — не сложнее, чем изменить прошлое! Но зачем?"

Ответ оказался до обидного очевидным. Деххато зашипел, словно колоссальных размеров змея, направляя всю свою немалую власть на противодействие чужому вмешательству.

Но желание его не было цельным, как должно. Часть риллу играла на стороне противницы. А потому отменить происходящее хозяин Аг-Лиакка не сумел. Всё, что ему удалось — создать серьёзные дополнительные сложности.

Серьёзные, даже более чем. Но преодолимые.

Огонь, огонь повсюду. Огонь — и агония.

Времени нет. Пространства не существует. Материя, сознание? Фикции, развеянные и забытые иллюзии. Есть только огненный ад. Вечное, бессмысленное одиночество. Ничего кроме.

…не было ничего кроме — до тех пор, пока ладонь прохладной тьмы не вынесла его из огненной агонии так же мягко, как материнские руки достают младенца из люльки.

память возвращалась медленно, кусками. Из-под тающих пламенных лоскутов прошлое проступало неравномерно, то проясняясь, то снова скрываясь в жаркой рыже-белой зыби. И ощущения вернулись, начиная с ощущения своего тела, куда раньше слов. А вместе со словами пришло иное. Пришли страх, растерянность, пустота. И боль.

И ещё имена.

Первое имя было — Ниррит. И сердце пропустило один удар, а дыхание пресеклось.

Второе имя было — Энгасти. И пустота внутри вскипела тоской.

Третье имя было — Айселит. Когда вернулось и оно, пламенные лоскуты выпустили из плена последнее ясно запомнившееся мгновение. Момент безнадёжной битвы.

Следом пришла первая мысль в одеждах слов. "Я мёртв", — вот какой была эта мысль.

— УЖЕ НЕТ, — грянуло отовсюду и ниоткуда разом.

Айселит открыл глаза и поднялся на ноги. Опорой ему оказался неровный, словно обгрызенный по краям (или, скорее обгорелый) кусок пола. Прикрытый опалённым ковром, этот кусок висел в серой туманной пустоте, не опираясь ни на что. И взгляд поневоле притягивал тот единственный предмет, который среди пустоты и разрушения оставался вызывающе цельным, чуть ли не светящимся от вложенной энергии.

Да. В двух шагах в изувеченный пол чуть наискось был вогнан знакомый рунный двуручник с чернёным клинком. Тен'галж, Побратим. Подарок от…

— Что случилось?

— Я ПОДВЕЛА ЧЕРТУ ПОД ФИНАЛЬНЫМ АКТОМ ИНТРИГИ. ПОГЛЯДИ НА СВОИ РУКИ, БЫВШИЙ ПРИНЦ.

Айселит послушался. И не сдержал изумлённого возгласа.

— ДА, ГЛАЗА ТЕБЯ НЕ ОБМАНЫВАЮТ. Я ВЫБРАЛА ДЛЯ ТВОЕГО ВОСКРЕШЕНИЯ ТЕЛО ЧЕЛОВЕКА, А НЕ ТИАНЦА, ЧТОБЫ НЕ ВВОДИТЬ В ЛИШНИЙ СОБЛАЗН. ТЫ ПРИНЯЛ СМЕРТЬ ПО ВОЛЕ РИЛЛУ ДЕХХАТО, И ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ ДЛЯ ТЕБЯ ВДВОЙНЕ НЕВОЗМОЖНО. СМИРИСЬ.

— Вот как. Но чего ради властительный озаботился моим устранением?

— Я ОБЪЯСНЮ.

И громыхающий неживой Голос скрытого за стеной мглы существа, в котором Айселит не без труда признал Эйрас, изложил воскресшему суть. Что было, что могло быть, что стало реальным, ибо таковы Воля и Представление риллу Деххато, а что — постольку, поскольку так решила она, Эйрас сур Тральгим.

— МНЕ ЖАЛЬ, ЧТО Я НЕ СРАЗУ РАЗОБРАЛАСЬ В ПРИРОДЕ ЭТОГО КОЛЬЦА. РИЛЛУ СЛИШКОМ ДОЛГО И СЛИШКОМ УСПЕШНО МАНИПУЛИРОВАЛ ОКРУЖАЮЩИМ ВО ВРЕМЯ МОИХ ВИЗИТОВ В

АГ-ЛИАКК. А КОГДА Я ПОНЯЛА, К ЧЕМУ ВСЁ ДВИЖЕТСЯ, БЫЛО СЛИШКОМ ПОЗДНО ДЛЯ ГОМЕОПАТИИ. ХОТЯ, К СЧАСТЬЮ, ЕЩЁ НЕ СЛИШКОМ ПОЗДНО ДЛЯ ХИРУРГИИ.

Айселит сглотнул.

— Вот это ты зовёшь хирургией? Убийство твоей ученицы?

— БЫЛО ДВА ИСХОДА. В ПЕРВОМ ТВОЯ ВОЗЛЮБЛЕННАЯ ВОЗВРАЩАЛА ДЕХХАТО НА ДОРОГУ СНА, РАЗРУШАЯ АГ-ЛИАКК И, КАК Я ПОДОЗРЕВАЮ, УЖЕ ОКОНЧАТЕЛЬНО ПРЕВРАЩАЯСЬ В КНЯГИНЮ АДА. ВО ЧТО ПРЕВРАТИЛАСЬ БЫ ЕЁ ЛЮБОВЬ К ТЕБЕ ПОСЛЕ ЭТОГО, ПРЕДСТАВИТЬ НЕСЛОЖНО. Я ВЫБРАЛА ВТОРОЙ ИСХОД. ТВОЙ МИР, РИЛЛУ-САМОУБИЙЦУ И ДАЖЕ ТЕБЯ — Я СПАСЛА СТОЛЬКО, СКОЛЬКО БЫЛО В МОИХ СИЛАХ.

— А ты можешь воскресить…

— СКОЛЬКО БЫЛО В МОИХ СИЛАХ, АЙСЕЛИТ! СМЕРТЬ — ЭТО ВООБЩЕ-ТО ДОРОГА В ОДИН КОНЕЦ, И ИСКЛЮЧЕНИЯ ИЗ ЭТОГО ПРАВИЛА ТВОРИТЬ НЕ ПРОСТО. ОСОБЕННО УЧИТЫВАЯ ТО, ЧТО МНЕ ПРИШЛОСЬ ПРОТИВОСТОЯТЬ ВОЛЕ СЛЕПЦА ДЕХХАТО. ЧТОБЫ ВЕРНУТЬ ТЕБЕ ПОДАРОК НИРРИТ, ЭТОТ ВОТ ДВУРУЧНИК, Я УНИЧТОЖИЛА АРТЕФАКТНОЕ ОРУЖИЕ, СОЗДАННОЕ ЕЮ ДЛЯ УБИЙСТВА РИЛЛУ. ХОТЯ ЕГО В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ПРИШЛОСЬ БЫ УНИЧТОЖИТЬ… И ВСЁ ЖЕ НА ПРИМЕРЕ ТЫ МОЖЕШЬ ПОСТИЧЬ СООТНОШЕНИЕ ЦЕНЫ И РЕЗУЛЬТАТА. Я СКОРМИЛА НЕБЫТИЮ ДВА ВЕЛИКИХ КЛИНКА И ПОЛУЧИЛА ОБРАТНО ОДИН НЕПЛОХОЙ. ЧТОБЫ ВОЗРОДИТЬ ТЕБЯ ВО ВСЕЙ ПОЛНОТЕ, КАК ЖИВОГО И СВОБОДНОГО РАЗУМНОГО, Я БЫЛА ВЫНУЖДЕНА УБИТЬ НИРРИТ. ТАКОВ БЫЛ ЕЁ СОБСТВЕННЫЙ ВЫБОР. ОНА ОПЛАТИЛА ТВОЮ ВТОРУЮ ЖИЗНЬ ПО САМОЙ ВЫСОКОЙ СТАВКЕ.

— И на что мне эта вторая жизнь — без родины, без любимой?

— ИЩИ СМЫСЛ САМ. ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ МОГЛА, Я БЫ НЕ СТАЛА РЕШАТЬ ЗА ТЕБЯ, ЗАЧЕМ НУЖНО ЖИТЬ.

Я, Эйрас сур Тральгим, не сказала бывшему принцу всей правды. Я не хотела быть слишком жестокой. Но когда я разбирала по кирпичику душу бывшей ученицы, чтобы воссоздать душу её возлюбленного, мне волей-неволей открылись такие бездны, что я была бы рада ослепнуть.

Замысел Деххато и его вмешательство в ход событий простирались до таких глубин, что даже в шкуре костяного дракона мне стало не по себе. С момента появления Терин в его мире риллу накачивал её способностями и Силой. Вершиной накачки стало то, что моя ученица полагала изобретённым ею ритуалом Семи Связующих. Все сомнения она толковала в свою пользу: как же, ведь всё получилось точь-в-точь так, как она замыслила! Но если бы не корректирующее воздействие со стороны Деххато, ритуал закончился бы полной дезинтеграцией её тела и сознания.

Высшими магами не становятся настолько быстро и просто!

Дальше — больше. Историю с Оком Владыки мне даже не хочется комментировать, настолько в ней всё совершенно. Замысла такой инфернальной красоты не постеснялся бы даже Эмо, известный мастер интриги. Вроде бы мелочи, крохотные детальки тут и там, вроде одноразового амулета, который помог Ниррит прийти в себя после визита к Островитянину… но общий эффект!

Ладно, оставим.

Ведь венец вмешательства риллу, поступок, который я не прощу никогда, пока могу жить и мыслить — это не ввод в игру Ока. Это небывалая, невероятная любовь Айселита и Ниррит.

Задним-то числом всё болезненно ясно. Чтобы девушка, для которой на первом месте стояла магия и отношение которой к мужчинам, заложенное во времена жизни в отцовском доме и укреплённое в храме, не допускало "лишних" эмоций, вдруг столь яростно и страстно полюбила?

Кьеррис Стрелок — вот кто был её самой большой естественной страстью.

А принц? Сам ведь неоднократно размышлял о причинах своих чувств, прекрасно отдавая себе отчёт как в холодности своей натуры, превосходящей даже холодность Терин, так и в том, что межвидовые связи всегда казались ему неестественными. Но ведь он тоже полюбил вопреки своей сути, причём полюбил искренне и страстно, девушку из рода людей!