Пальцы женщины
Шрифт:
– Пойдите причешитесь, - сказала она.
– На вас противно смотреть также, как и на ваше помещение.
Она посмотрела на мою раненую руку, которую я по-прежнему держал поднятой вверх, по глупости воображая, что боль таким образом уменьшится.
– Вы до сих пор не перевязали ее?
Края раны немного затянулись. Я сонным взглядом посмотрел на герцогиню. Она прошла впереди меня и стала шарить в ванной комнате, откуда принесла баночку с йодом, спарадрап и несколько бинтов.
Я протянул руку. Когда она щедро полила мою руку
– Благодарю, - проворчал я.
Я так и не двинулся с места из прихожей.
Она села и скрестила ноги. Я стал рассматривать их. Она проследила за моим взглядом и очень довольная провела рукой в перчатке по столу, показывая на покрывавшую ее пыль.
– Вы никогда не вытираете пыль?
– Время от времени приходит женщина и делает уборку, - объяснил я.
Я вошел в ванную комнату, причесался и вышел оттуда.
– Я не хочу немедленно выбрасывать вас наружу, - сказал я. Ведь вы перевязали мне руку.
Она сняла свою шляпу и перчатки и рассматривала фотографии, стоящие на полке камина.
– Ваша жена и дети?
– Моя сестра и племянники.
– Отлично, - сказала она, - по крайней мере не будет адильтера. А что если вы мне предложите кофе? Судя по вашему виду, мне необходимо протрезветь.
Она снова села, перекинула ногу за ногу и стала болтать ногой. Ее туфля соскочила с ноги и осталась висеть на кончиках пальцев. Я посмотрел на нее. Это придавало ей достаточно вызывающий вид и она это знала.
– Хотелось бы знать, дошло ли дело до ее пальцев ног, - проговорила она. Я направлялся на кухню, но при этих словах замер на месте.
Я повернулся к ней. Она сняла обе свои туфли и подошла к проигрывателю. Среди пластинок она отыскала одну с арабской мелодией и поставила ее. Потом не шевеля ногами стала танцевать.
Ее бедра колыхались в такт музыке, руки волнообразно извивались. Ее глаза были закрыты сильно насиненными веками. Потом она широко раскрыла их и пристально посмотрела на меня.
– Как это так, разве дошло уже до пальцев ее ног?
– О! Я, кажется, что-то слышала.
Она снова закрыла глаза. Ее живот выполнял отличный танец. Она подошла ко мне.
– Почему вы не делаете со мной любовь, черт возьми?
– Я педераст, - ответил я.
Я вошел на кухню и поставил кипятить воду. Я стоял около нее в ожидании пока она закипит. Так будет вернее. Герцогиня продолжала танцевать. Время от времени, она проводила рукой по своей груди. Я просил бога помочь мне. Я принес две чашки кипящей воды и баночку сгущенного кофе.
– Мне отвратительно это, - сказала она прищурив глаза.
– Я люблю свеже смолотый кофе.
– Не пейте его и сматывайтесь.
– Это вам никогда не надоедает, этот номер?
– А вам?
За все это время она не переставала танцевать.
– Я не понимаю, почему вы прохлаждаетесь тут у себя дома, нежничая со мной, вместо того, чтобы, чтобы
Я посмотрел на часы. Они показывали десять часов тридцать минут.
– Знаете, это отличная идея!
– проговорил я. Я вошел в ванную комнату, снял рубашку и стал бриться. У меня не было ни малейшего намерения отправиться на поиски людей, я просто хотел убедить герцогиню, что я отправляюсь на поиски бедной женщины. Она это поймет и отправится к себе. Она появилась в дверях и оперлась о косяк двери.
– Я обожаю смотреть, как мужчины бреются, - сказала она.
– Это наполняет меня нежностью.
Она смотрела на меня до тех пор, пока я не кончил бриться. Я стряхнул бритву, вытер лицо, прошел мимо нее, чтобы достать чистую рубашку.
– Для чего это нужна, чистая рубашка?
– спросила она.
– У меня свидание.
Она уже забыла о том, что мне нужно было найти исчезнувшую женщину. Она резко повернула ручку проигрывателя, так что чуть не вырвала его и швырнула мне в голову туфлю.
Я легко избегнул туфли, но не смог спасти ручку проигрывателя. Это будет мне стоить не меньше тридцати долларов, если механик меня не обворовывает. Я открыл сумочку герцогини. Она стала меня бить кулаками, но я так сильно толкнул ее к кушетке, что она упала на нее. Прежде, чем она успела снова встать на ноги, я взял три билета по десять долларов из массы скомканных билетов. Они были смешаны вместе со шпильками, которые я считал вышедшими из моды. В сумочке у нее лежал также тяжелый, золотой браслет и монеты, похожие на египетские. Там же лежала пара ножниц в форме лебедя: длинные лезвия служили клювом. Мне это показалось очень интересным.
Мои размышления были прерваны возмущенным возгласом:
– Что вы там роетесь, черт вас возьми?
Я приказал ей заткнуться и одеть свои туфли. Она повернулась, чтобы сесть и одела туфли. Потом сухим тоном потребовала, чтобы я сказал, что я делал в ее сумочке.
– Вы сломали ручку от моего аппарата, - ответил я.
– И это было не случайно, значит вы должны оплатить это. Понятно.
"А было бы так приятно раздеться, - подумал я, - полежать в ванной и попросить ее растереть меня, потом лечь в постель вместе с герцогиней".
Когда ее муж начнет понимать, что происходит, так как опыты производились множество раз, и конечно будут еще много раз повторяться, учитывая темперамент герцогини и мою любовь к горизонтальному вальсу, у меня будет перед ним преимущество. Так как у меня уже будет соответствующее разрешение и у меня будет работа в детективном бюро.
Это было очень легко и приятно, но существует одно "но". Все это одни лишь мечты и у меня нет никакого дела на примете. Я даже не пытался сделать что-нибудь и я располагал лишь 79 долларами на моем текущем счету в банке. Я всегда питался вне дома и оплачивал дорогое помещение.