Палеонесская дева
Шрифт:
— Так, ты у своих что-то вроде местного шута? — спросила Кларисса.
— Нет, я что-то вроде человека, который решает проблемы.
Кларисса увидела бархатный занавес, за которой ещё сегодня утром бывшая подруга ждала своего отца. Комната манила к себе, а вуаль колыхалась от порыва ветра, будто приглашая зайти. Не пытаясь сопротивляться внутреннему порыву, Кларисса уверенно шагнула вперёд, вполне осознавая, что больше никогда в жизни сюда не попадет.
Это была спальня с кроватью, такими же большими окнами и внушительных размеров камином. На стенах были развешаны мечи, щиты и герб Палеонесса, а на огромной кровати с балдахином лежали несколько женских платьев, брошенных в спешке. Спальня выглядела
— Эй, Дьюк, а у тебя есть возлюбленная? — спросила она, без труда вспомнив имя гостя.
— Да, и ты её видела.
Кларисса быстренько перебрала в голове всех, кого видела среди Гальрадской знати и на ум приходила только одна особа.
— Только не говори, что это была та крикливая высокорослая дылда.
Он ответил спокойно, хоть и не сразу:
— Знаешь, это было довольно грубо.
Кларисса хотела сказать, как ей плевать на это, но парня обижать не хотелось.
Она взяла один из флаконов в руки и повертела. Внутри что-то дернулось против попытки брать личные вещи Авилины, но в душе она уже глубоко на всё наплевала. После того, что её заставили сделать обстоятельства, казалось, она переступила через все возможные рамки дозволенного. А парень здесь совсем один и отчасти по её вине. Когда Авилина вернется домой, то наверняка не заметит пропажу одного из десятка флаконов.
— Прости. Сегодня был смертельно тяжелый день. И вообще, если ты ещё не накупил сувениров в Алкории, вот, держи, на память, — Кларисса протянула флакон парню. — Слёзы Миранды. Очень недешевая штуковина.
— Для чего это? — Дьюк повертел подарок в руках.
— Зелье? Если ты дашь его выпить своей… возлюбленной, — почему-то язык еле повернулся так сказать. — То в мгновение ока она начнет хотеть тебя так сильно, что не сможет удержаться. Если, конечно, у неё к тебе настоящие чувства. Воля притупится, а похоть усилится и можешь хоть всю ночь делать с ней все, что хочешь.
— Думаю, это не совсем то…
— Бери, пока дают, — перебила Кларисса, отстранившись от попытки вернуть флакон. — В Саргосе такое не купишь. Или купишь, но втридорога, у заезжих торговцев. И потом, тебе не обязательно предлагать ей это пить. Можешь просто незаметно подлить в вино за ужином, например. Только не переборщи с дозировкой. Если перебрать, может случиться помутнение рассудка. На первый раз половину от этого флакона будет достаточно.
Дьюк всё же убрал подарок в карман. А Кларисса решила порыться в письменном столе, единственном месте, где могли лежать хоть какие-то важные документы. Она сама толком не понимала, что хотела найти. Но в конце концов должны быть какие-то бумаги, приказы, тайные письма или что-то ещё. Любая информация могла оказаться полезной.
— А у тебя возлюбленный есть?
— Нет. Мама говорила, надо с этим что-то делать, а то в Академии одни девушки и встретить кого-то потом будет сложно. Вообще, она была права, у нас в Алкории это целая проблема. Все хотят, чтобы у них рождались девочки.
— Что, совсем никогда никого не было? — уточнил Дьюк.
— Был один мальчик, давно, в детстве, бегал за мной ещё со школы.
— И?
В письменном столе ничего интересного не было, никаких документов и ценных бумаг. Ящики пустовали, за исключением последнего, где лежала чернильница и пара перьев. Бросив попытки найти что-то полезное,
— Тебе правда интересно?
На что Дьюк, шутливо улыбнувшись, пожал плечами.
— Я просто пытаюсь поддержать разговор, вот и все.
Кларисса усмехнулась, но всё же решила рассказать:
— Я даже не догадывалась, что он испытывает ко мне какие-то чувства, мы просто гуляли и общались. Однажды он признался, и я немного испугалась. Для меня он был просто другом и все, никаких чувств я не испытывала. И потом, он был сыном пекаря из соседней деревни. Моя мама на тот момент уже работала при дворе принца Освальда, а я готовилась стать Палеонесской девой. Сам понимаешь, впереди большие перспективы, экзамены, планы на жилье в столице, а тут просто сын пекаря.
— Да уж…
— Кажется, Эдрик его звали. Так вот, после того как я сказала, что у нас ничего не получится, он почему-то начал ещё больше пытаться завоевать моё расположение. Стоял под окнами дома по вечерам, караулил меня из школы, дарил цветы, мелкие подарки. Однажды мне это всё надоело, и я пожаловалась маме. Она поговорила с его отцом, и он отстал. На этом всё и закончилось.
Кларисса легко вспомнила, как пожаловалась на бывшего друга. Мама просто пошла и пригрозила отцу Эдрика своими связями и тем, что работает в тайной канцелярии принца Освальда. Сказала, что у них будут проблемы если парень ещё раз приблизиться к её дочери. С тех пор Кларисса своего воздыхателя больше не видела, точнее встречалась несколько раз на общих дорогах, но молча проходила мимо. Он жил в соседней деревне и повода посещать места, где жила Кларисса, попросту не имел. Последнее, что она слышала об Эдрике — пекарная лавка его отца закрылась.
Кларисса решила зайти на балкон и посмотреть, какой вид каждое утро открывался правителю Палеонесса. Все-таки, в дворец она по собственной воле больше никогда не вернется. Отодвинув бархатную занавеску, она увидела внутренний двор, пестрящий аккуратными клумбами, ухоженными цветами и деревьями. Среди них протоптанная дорожка, ведущая к двухэтажной круглой башне, заросшей плющом. Дьюк вышел вслед за ней, с любопытством осматривая внутренний двор.
— Красиво, правда? Никогда её так близко не видела.
— Что это? — спросил Дьюк.
— Башня печали. Место, куда стремятся попасть все богачи, купцы и политики… узнать предсказание о своей судьбе от королевского оракула. Говорят, он почти никогда не ошибается, но в основном оракул славится тем, что предсказывает чью-то смерть.
— Девочке, которая была со мной, тоже делали там предсказание. На пару с сестрой.
— Сразу двоим? — удивилась Кларисса. — И что, сбылось?
— Пока только отчасти. А дальше — время покажет.
Вдохнув полной грудью свежий воздух, Кларисса закрыла глаза и на мгновение просто насладилась покоем, почувствовала кожей легкое дуновение ветерка. Самое время уйти отсюда, забыть это место, просто выбросить из головы. И попробовать поискать ответы где-то ещё. Теперь она была уверена, что, если как следует постарается, сможет что-то найти. Как раз в это мгновение двери покоев принца Освальда распахнулась и в помещение безцеремонно ворвался привратник.
— Ты совсем из ума выжила, шататься здесь с пленником? — раздражённо сказал он, грубо схватил парня за рукав. — А если он отнимет у тебя кинжал, пырнёт и попытается сбежать? Ну-ка идем со мной парень. И не вздумай шутить.
Кларисса не стала спорить и молча смотрела, как они удаляются, понадеявшись, что Веймар не будет с гостем слишком уж груб. Все-таки, она не знала почему, но немного поговорив с Дьюком Альбером, ей стало гораздо легче. Хоть это и нечестно, но хотя бы мысленно захотелось сказать ему спасибо. Хоть кто-то за последний день смог её отвлечь от невыносимых мыслей обо всем случившемся.