Палочка для Рой
Шрифт:
— Видал, какие у его дружков способы разобраться с тем, что им не по нраву? — сказала я, кивая в сторону своей комнаты.
Он побледнел ещё сильнее.
— Твой отец, скорее всего, прав.
— Они не... — начал он.
— Она была слизеринкой, — сказала я. — Слизеринкой и полукровкой. Ты думаешь, они бы переживали, если бы в ящик нужно было положить твою голову?
Он побледнел ещё сильнее.
— Иди спать, — сказала я.
— Что ты собираешься делать? — спросил он.
— Авроры придут к тебе утром, — сказала я. — И ты скажешь им, что
— Что? — спросил он.
— Или обнаружишь, что между друзьями твоего отца и мной есть нечто общее.
Он нахмурился, затем стало видно, что уловил смысл. Драко кивнул.
— Возьми одеяло и подушку, — сказала я.
Он развернулся и пошёл вверх по лестнице мальчиков.
Вытащив свой Проявитель Врагов, я уставилась в него.
Эйвери был близко, вместе с двумя другими, которых я не узнала. Может, Волдеморт и правда хотел, чтобы Эйвери умер, а может, он хотел узнать, что я смогу сделать против волшебников, готовых к встрече со мной. Люди с Эйвери, скорее всего, были помехой организации Волдеморта, теми, кто помогал ему в убийстве, таким образом заслужив практически такое же наказание, что и сам Эйвери.
Это могло быть ловушкой в разных планах. Например, если они смогут застать меня убивающей своего врага, то смогут отправить в Азкабан и, возможно, убить по дороге туда.
Конечно, я бы сбежала по дороге, но они никак не могли об этом знать. Я изучала способы, которыми всегда сбегали суперзлодеи в моем мире, и подозревала, что сбежать из Азкабана точно будет легче, чем из Клетки.
Это всё было неважно.
Они должны ответить за убийство моей знакомой так, чтобы всем стало ясно, что произойдет, если кто-нибудь нападёт на моих друзей. Иначе никто из них не будет в безопасности.
Я закрыла глаза, позволив своим эмоциям хлынуть обратно. Первой пришла ярость. Трейси была ребёнком — она никогда никому не навредила, и она была ни в чём не виновата. Затем пришло чувство вины.
Слезами горю не поможешь. Я вытолкнула эмоции обратно в насекомых и расправила плечи.
Даже не продумав подробно все детали, я сделала себя невидимой. Выскользнула наружу и направилась в туалет девочек. Быстрая шипящая команда на открытие, и я устремилась вниз, в комнату.
Я завязала повязку на глазах и закрыла их.
— Привет, — прошипела я на парселтанге.
— Привет, Глупая Говорящая, — прошипел василиск. — Разве уже время кормёжки?
Несомненно, змеи были языковыми снобами, немногим лучше французов.
Я покачала головой:
— Нет. Я просить помощь.
— Да ну? — спросил василиск.
— Нужда убить давителя яиц, — сказала я. — Помощь мне?
Пыл василиска можно было практически пощупать.
* * *
— У сучки
— Все закончится этим вечером, точно, — сказал один из мужчин за его спиной.
Мне было интересно, есть ли у них приказ убить Эйвери независимо от того, что произойдёт. Если Волдеморт смог бы убить нас обоих, то это решило бы массу проблем. Он смог бы обвинить в убийстве самозваную группировку и провозгласить, что он убил Эйвери и обеспечил правосудие, которое не смог предоставить волшебный мир.
— Я тоже так считаю, — сказала я.
Я вышла из-за хижины Хагрида. Того забрали авроры, из-за чего Пожиратели, вероятно, и выбрали это место.
Они не смогли разместить замаскированных людей внутри или за хижиной. Скорее всего, из-за того, что здесь их было только трое, они боялись, что я буду выносить их по одному. Я была осторожна и проверила всё при помощи любых органов чувств, какие только были у насекомых.
Зелёный свет полетел в мою сторону, но я бросила порошок тьмы.
У каждого из них была при себе Рука Славы. Я почувствовала, как все трое засветили их.
Это означало, что они могли видеть, а я нет. Идеально.
— Когда на меня нападали — это я могла понять, — крикнула я в темноте. — Но как только вы напали на моих друзей — вы подписали себе смертный приговор.
Мой голос звенел над лужайкой, даже когда они устремились в атаку из-за угла.
— Хочу познакомить вас с моим другом, — обыденным голосом проговорила я.
Василиск взметнулся позади меня; я знала об этом благодаря насекомым, размещенным на нём.
Они упали замертво практически одновременно, пока я падала на землю, на тот случай, если кто-то из них ухитрится выстрелить. Но они не успели.
Я бы предпочла предварительно их помучать. Эйвери натворил достаточно, чтобы заслужить что-то похуже, чем быстрая и безболезненная смерть. Но я слишком устала, и он того не стоил.
— Могу я поесть? — спросил василиск.
— Нет, — сказала я. — Яйца.
Вот чего мне было не надо, так это чтобы василиск полюбил вкус человечины. Я подозревала, что он пробовал её раньше, но за тысячи лет его воспоминания, вероятно, слегка затуманились.
Как выяснилось, василиск обожал вкус яиц и считал их изысканным лакомством, несмотря на то, что мне приходилось очень много раз копировать их, дабы утолить его ненасытный аппетит. Скорее всего, он ел яйца, когда был маленьким, но когда вырос, то больше уже не находил достаточно больших яиц, чтобы как следует распробовать.
Насытившись, он уполз прочь, а я взялась за работу по отправке запланированного мной послания.
Первой задачей было заметание следов. Я давно уже разобралась, как это делать, и взялась за дело с огоньком, используя палочку Эйвери.